Танкист-2

Калбазов Константин Георгиевич

В этот момент из дома появилась парочка спецназовцев, тряхнув полевой сумкой. Похоже выпотрошили сейф начальника заставы со всей документацией. Сомнительно, чтобы там были великие секреты. Но зерна порой получается обнаружить и среди целого вороха шелухи.

Вскоре все строения были охвачены огнем, включая конюшню и вольеры с собаками. Четвероногих пограничников, в отличии от раненых бойцов, спецназовцы расстрелять успели. Впрочем, сомнительно, чтобы поручик стал мешать и этому. Виктор, полностью поддерживающий Верхолетова в отношении пленных, тут занял бы сторону Бобра.

Подготовка хорошего пса процесс долгий и хлопотный. Чего стоит хорошо натасканная собака, Нестеров знал прекрасно. А вот лошадей трогать не стали. Это всего лишь средство передвижения, и такой уж особой ценности не представляет. Пускать же их под нож вот так, запросто, как-то неправильно.

— Твою дивизию! Захар, какого у тебя происходит!? — вызверился Кадилов.

— Да я-то чего, Егор Пантелеевич, — шмыгнув носом, растерянно ответил парень.

Танк встал ни с того, ни с сего. Вот только что грохотал и лязгал гусеницами, рычал двигателем, и вдруг замер. У Виктора засосало под ложечкой. Ох как невовремя-то. Он поспешил к машине, и легко взобравшись наверх, попросил одного из бойцов помочь поднять крышку моторного отделения.

— Захар, пробуй завести! — выкрикнул он.

— Ага, — отозвался тот.

И тут же заунывно завыл стартер. Раз. Другой. Третий. Нет даже намека на схватывание.

— Что тут у вас, Кадилов? — поинтересовался подошедший поручик.

— Пока не знаю.

— Ясно. Семечкин.

— Я, товарищ поручик, — отозвался пехотный унтер.

— Вы случаем вьючные седла не вынесли?

— Так приказано же было всю материально-техническую базу под ноль.

— Тэкс. Значит лошадок использовать не получится. Распредели боеприпасы между личным составом. Приготовиться к пешему маршу в сторону нашей границы.

— Есть, — ответил пехотный унтер.

— Я танк не брошу, — упрямо буркнул Кадилов.

— Даю вам пятнадцать минут. Запустите двигатель, значит уходим на броне. Нет, машину уничтожить. Все. Это приказ, унтер.

— Есть. Нестеров, — с надеждой окликнул юнкера командир.

— Я бы на всякий случай поснимал пулеметы и подготовил машину к взрыву, — ответил тот.

— Все бы вам рвать. Чему только учат в ваших училищах, — в сердцах выдал Кадилов.

В ответ Виктор только развел руками, и вновь склонился над двигателем, пытаясь выяснить причину неисправности. Хотя прекрасно понимал, что за отведенное время им никак не успеть. Причина скорее всего была в топливном насосе. А с этим на коленке не разобраться.

Как ни не хотелось Кадилову бросать машину, но он все же приказал снять все четыре пулемета, и прихватить с собой побольше коробок с лентами. Частично отдал их пехотинцам. Боеприпасы лишними не будут в любом случае. Ну и приготовил заряд, чтобы машина не досталась противнику. Была предусмотрена подобная мера.

— Доигрались, твою дивизию! — в сердцах выдал поручик, и бросил окурок папиросы. — Взво-од, приготовиться к выступлению! Пошевеливайся братцы! Семечкин, пулеметчика со вторым номером и снайпера ко мне.

— Есть, — отозвался пехотный унтер.

— Что случилось, Платон Федорович? — высунувшись из моторного отделения, поинтересовался

Виктор.

— Красные на подходе. Судя по всему резервная застава, о которой говорил Бобр. Только что вернулись дозорные. Два броневика и шесть грузовиков. Скоро появятся вон там, у поворота.

Виктор глянул в указанном направлении. Метров пятьсот, не больше. Дорога вьется между сопками, и здесь имеет прямой и хорошо просматриваемый участок. К тому же, вдоль нее успели повывести деревья.

— Да как они могли так быстро успеть-то? — удивился Нестеров.

— Хороший вопрос. Только риторический.

— Товарищ поручик… — начал было докладывать снайпер, как видно назначенный старшим в этой тройке.

— Вольно, братцы, — оборвал доклад взводный. — Значит так, движетесь в арьергарде. Первая ваша позиция у кромки деревьев. Отпускаете нас на пару сотен метров, и если пограничники не появятся, двигаете следом. Если они поспеют раньше, прикрываете наш отход. Надолго не задерживайтесь. Ваша задача, заставить их залечь и втянуться в перестрелку. После чего уходите. Вопросы?

— Никак нет.

— Действуйте.

— Платон Федорович, не нужно заслон. Я отсюда встречу их шрапнелью. Пару снарядов. Потом вколочу в броневик фугас. Броня там плевая, проломится и не заметит.

— Это кто тебе остаться позволит? — вызверился Кадилов.

— Да ладно тебе, Егор Пантелеевич. Что мне станется. Пальну три раза, да уйду. Только карту мне оставь, чтобы не плутал.

— Я с тобой, заряжающим, — тут же подал голос Полухин.

— Не. Не пойдет. Я охотник. В тайге, как у себя дома. Кто другой только мешать будет. К тому же у меня «Аптечка» есть. Но заряд только один. Короче, уходите, — протянув руку к своему командиру, в требовательном жесте, произнес он.

Тот секунду обдумывал ситуацию, потом кивнул своим мыслям, и сдернув с себя планшет, вручил его Виктору. Секретных данных там нет. Простая топографическая карта, каковые у советов однозначно имеются. Конечно наличествуют некоторые отметки. Но в оперативно-тактическом плане они уже успели устареть.

Нестеров подмигнул товарищам, и полез в башню. Уже практически скрывшись внутри, обратил внимание на жену начальника заставы выглядывавшую из траншеи рядом с блиндажом. По поводу того, что от нее могут исходить неприятности, он не опасался. Единственно удовлетворенно кивнул, понимая, что она и раненые в безопасности. Даже если станут садить из гаубиц и минометов. А раз так, то он со спокойной душой скользнул в танк, готовиться к встрече. Времени осталось совсем ничего.

Геройство? Нет, об этом он не думал. Самопожертвование, за други своя? И тут мимо. Простой трезвый расчет. Нестеров не сомневался в том, что сумеет серьезно озадачить противника и заставить его начать разворачивать боевые порядки для полноценной атаки. Три-четыре выстрела, вот и все, что от него требовалось. А после уходить в тайгу, которую он знает и понимает.

Даже если пограничники и организуют погоню, Верхолетов все одно будет оставлять заслоны. Только первая позиция будет не у берега ручья, а подальше. Правда, Виктор все же надеялся, что до этого не дойдет.