Танкист из штрафбата
Шрифт:
– Послушай, Вольф, давай на пари, 150 марок, кто раньше дойдет до конца деревни!
Вольф призадумался, Зиммель ждал ответ сквозь шум помех.
– Хорошая идея, принимаю! – наконец ответил он, в этой чисто военной работе появлялся какой-то интерес.
Почти без остановки Бруно всадил фугасный снаряд в следующую избу. Все повторилось, только домик подпрыгнул, двери и крыша отлетели на несколько метров. Клаус объехал пылающие бревенчатые стены, таранить их дело непростое, но он отвел душу, когда свалил деревянный забор. За ним в маленьком дворике прятались обезумевшие от ужаса жильцы: старуха в телогрейке, повязанная
– Вперед, Клаус, чего застыл? – Потеря времени грозила Зиммелю потерей 150 марок.
Лишь на мгновение оцепенение этих людей передалось механику-водителю. Он включил передачу, «тигр» пополз, потом рванул быстрее. Парнишка пытался оторвать брата от пожилой женщины, дергая что есть силы за руку. Но, видно, так судорожно сжали бабушка и внук свои руки, что разъединить их смогла только смерть. Они исчезли под днищем танка. Старший брат едва успел отскочить в сторону и пустился без оглядки в сторону обрыва.
Зиммель увидел, что у Христиана тоже все идет по плану: фугасом разворотил вторую избу.
Третий домик, маленький, как скворечник, они разнесли буквально в щепки, даже от печки ничего не осталось. Хозяйка, древняя старушка, в старом тряпье, уцелела просто чудом. Она сидела, сгорбившись, на скамеечке под раскидистой грушей и, покачивая головой, смотрела в никуда. Наверное, она не понимала, что происходит. Клаус направил «тигр» к ней, с намерением сровнять с землей зажившуюся старуху, но Зиммель вмешался:
– Не теряй времени, Клаус! Оставим ее на расплод.
Механик расхохотался:
– Хорошая идея, командир!
…Эта Большая Драгунская – явно без признаков обороны. Но расслабляться нельзя. Русские могут устроить засаду в любом из домов. Расстрел из пушек идет планомерно, с истинно немецкой педантичностью.
Впереди – яблоневый сад. Ветер колышет ветви, свисающие алого цвета яблоки едва раскачиваются. «Тигр» проходит через плетень, как через сотканную паутинку. «Жаль деревья», – подумал Зиммель, когда Клаус пошел напрямую к избе, скрытой в уютном палисаднике. Короткой остановки, слаженности экипажу не занимать, достаточно, чтобы послать фугасный прямо в окно. Все повторилось: уничтожение, убийство жилища, всей утвари, фотографий на стене, шкафа с вещами – жилого духа… В адском пламени всесокрушающего взрыва ничто живое не выживало…
– Ты суперснайпер, Бруно! Клаус, вперед!
И тут как из-под земли выросли старушка, мальчик лет пяти и русая девушка. Они прятались за деревьями в своем саду. Конечно, они уже увидели, во что превратились дома их соседей. Теперь пожирающий молох пришел к ним, за новыми жертвами.
«Какая жалость, – подумал Зиммель, – эти деревья и кусты их не спасут. Потому что наш Санта-Клаус вошел в раж, и есть приказ: сравнять с землей село с военным названием».
Кажется, Клаус решил дать этим людям фору. Он притормаживает, переходит на низшую передачу. Старушка бежит что есть сил, она спотыкается и падает, к ней бросается девчонка, помогает поняться, она что-то кричит мальчишке, показывая рукой в сторону. Мальчик плачет, он не хочет бросать бабушку или просто оцепенел от страха. Клаус едет неумолимо, как Страшный суд, под гусеницами с хрустом исчезают деревья, яблоки осыпаются, падают на землю, и на этом месиве остаются следы траков.
Девчонка бьет мальчика
«Он уже никогда не станет драгуном, – подумал Зиммель о мальчике. – Сейчас Клаус нагонит эту девчонку, а потом мы раздолбаем поочередно все избы».
Вильгельм наполовину высунулся из башни, чтобы запомнить это село и дело своих рук. Христиан на своем участке как раз отправил в преисподнюю очередной дом и его обитателей. Он слышал их жуткие, просто душераздирающие крики.
А эта не кричит. Босая, в коротком белом платьишке в горошек, льняные волосы разметались на ветру. Она бежит по черной земле сожженного пшеничного поля, бросается в островок чудом не сгоревшей пшеницы. Обернувшись, девчонка бросает мимолетный взгляд, и Вильгельм видит не страх в ее серых, как сталь клинка, глазах, а испепеляющую ненависть и жажду мести. И вдруг она неожиданно исчезает!
Клаус рванул вперед, но Зиммель остановил этот порыв:
– Клаус, разворачивай, там овраг! Обманула нас девка!
– Провела, коза! Уйдет на приплод!
– Будет коммунистов рожать!
Дальше маневр был простой: не выезжая на дорогу, они приблизились к большому деревянному зданию с дощатой крышей, большим крыльцом и пятью окнами. Вильгельм понял, что здесь находилась администрация.
– Куно, – приказал он заряжающему, – два фугасных! Здесь у большевиков была администрация.
Бруно уже без интереса произвел выстрелы в первую и вторую половину здания.
Экипажи Зиммеля и Вольфа ехали уже по опустевшей деревне: возможно, люди еще прятались в земляных погребах или ушли по оврагу. Короткая остановка, выстрел – и обломки дома взметаются к небу. Ветхие избушки взрыв буквально разламывал, бревна вырывало, и они разлетались на несколько метров. И вновь вдоль дороги «тигры» шли почти вровень, тандем смерти, колесница бога войны…
Вильгельм первым вышел к околице, Бруно сделал заключительный выстрел в крайнюю избу, подумав, загорится сразу или нет. Загорелась… Огненный шар фугасного снаряда внутри дома-деревяшки не оставлял шансов. Дело было только в мгновениях.
Через три минуты работу на своем участке завершил Христиан. Он проиграл 150 марок и раздраженно подумал, что с этим пакостным делом с удовольствием бы справился взвод огнеметчиков.
Зиммель, бросив взгляд на подъехавший «тигр» Вольфа, доложил по рации командиру батальона, что они вышли на окраину села. Боевая задача выполнена. Израсходовано по две трети боекомплекта осколочно-фугасных снарядов.
Капитан Иоганн фон Кестлин с удовлетворением выслушал доклад. Его «тигр» стоял у развилки на боковую улицу, капитан наблюдал, как добивали четыре или пять домов бравые танкисты роты обер-лейтенанта Мартина Шварцкопфа. Собственно говоря, на этом операцию по зачистке села можно было считать законченной.
Бруно вылез из танка, уселся на броню.
– Как удивительно быстро горят эти дома, – заметил он.
– Ничего удивительного, – ответил Вильгельм. – Хорошо высушенная древесина, соломенная крыша и попутный ветер… Туземцам не нужно основательное жилье. Они временные на этих землях и в этих хижинах.