Танкист на «иномарке». Победили Германию, разбили Японию
Шрифт:
Именно в этот период стремительного наступления объединений Забайкальского фронта в глубь вражеской территории развернулись лишь некоторые армейские госпитали и группы фронтовых госпиталей в Хайларе и Ван-Мяо.
К исходу операции на транспортных самолетах в Мукден и Дайрен были переброшены два полевых госпиталя.
Практически медицинская служба армейского и фронтового масштаба за время боевых действий оставалась в свернутом состоянии по причине малого количества раненых и больных. С ними успешно справлялось низовое войсковое медицинское звено.
В Москве
Сорок седьмой год. Продолжаю
А уехать на учебу ох как хотелось. Батальона – сильной боевой единицы – не существовало. Как известно, остались в парке, на деревянных подставках, одни снятые с «Шерманов» башни с понуро опущенными к земле длинноствольными пушками. Как увидишь эту картину – сердце обливается кровью. Были танки – и нет их.
Оказались свободными три места в Военную академию имени М.В. Фрунзе. Я решил время не терять и написал рапорт о желании учиться в этом высшем учебном заведении. Надо было уехать во что бы то ни стало.
В конце февраля – начале марта мы, три офицера, сдали предварительные экзамены в Хабаровске и были зачислены абитуриентами «Фрунзевки». Основные экзамены предстояло сдать в Москве – в июле – августе.
Мне и Николаю Радину предстояла дальняя дорога. Программа подготовки к главному экзамену – в руках. День и ночь штудирую, готовлюсь, благо в батальоне нет техники, а значит, и объемных по работе парковых дней, вождения и стрельб. Боевая подготовка в батальоне еле «теплилась»: изучали уставы, несли караульную службу, знакомились с политическими документами того времени. Это позволяло мне больше времени расходовать на свое «самообразование».
В начале мая меня и Николая Волкова вызвал к себе командир корпуса гвардии генерал-лейтенант Михаил Волков (отец Николая), который поставил, как говорится, точки над «i», сказав: «Николаю и вам обязательно надо поступить в академию, поскольку серьезная подготовка возможна только в ее стенах. Вам положены отпуска: творческий и за этот год – очередной. Я распоряжусь, чтобы вы сдали свои должности. После этого получите соответствующие отпускные документы и собирайтесь в дорогу. Жить и готовиться к экзаменам будете на моей даче в Останкино».
С этого дня я с Николаем-югославом стал собираться к отъезду. Через две недели мы распрощались с друзьями и отбыли в отпуска, но не отдыхать, а напряженно работать.
Утром прибыли в Читу. До отхода поезда в Москву оставалось около пяти часов. Я счел своим священным долгом посетить братскую могилу, в которой покоился прах гвардии капитана Николая Богданова. Радин знал туда дорогу. Купили цветы. Быстро добрались до кладбища. Два однополчанина стояли у могилы друга, учителя, наставника, замечательного, умного, отважного офицера, прошедшего большой фронтовой путь, награжденного четырьмя боевыми орденами и таким нелепым образом закончившего жизненный путь. Тяжело нам здесь – в читинском сосновом бору. Не легче будет в Москве, перед его родителями – матерью Евдокией Яковлевной и отцом Николаем Николаевичем. Придется подробно рассказывать всю трагедию гибели их единственного сына.
Время возвращаться на вокзал. Скоро отправление поезда. Мы продолжаем стоять в скорбном молчании. Я не сомневался, что это наше последнее посещение могилы Богданова.
Многие могилы однополчан, разбросанные на родной земле, в городах и селах восточноевропейских стран, мне не удалось и уже не удастся посетить. Но мои павшие «эмчисты» в памяти на всю оставшуюся жизнь!
И вот мы в Москве. Остановились у Богдановых в Мало-Песковском переулке, что между Арбатом и Собачьей площадкой. Здесь, как договорились заранее, будет временное пристанище Коли Радина, на время пока я буду сдавать экзамены в академию. Возможно, получу жилье или сниму квартиру – и тогда с югославом буду находиться вместе.
Заранее мной были приняты меры и по созданию достаточного продовольственного запаса в семье Богдановых. Сюда несколько раз через отпускников-москвичей передавались большие посылки: рис, консервы, сгущенное молоко, постельное и нательное белье, мыло и т. п. Сами мы тоже приехали не с пустыми руками. Шел малой скоростью стокилограммовый багаж с различными консервами, крупами, бельем, костюмным материалом. Парня понадобится одевать и обувать, а где нужно и презенты дарить. Жизнь без этого невозможна.
Не откладывая на потом, занялись устройством Радина в школу, что была рядом с домом, пока ее начальство еще находилось на своих служебных местах, не убыло на летние каникулы. Возникла проблема. Коля не имел столичной прописки. Да и я еще не слушатель, а только абитуриент академии. На каком основании определять его на учебу?
Надо отдать должное Николаю Николаевичу. Он принял самое горячее участие в рассечении этого «гордиевого узла». Недолго думая, отправились в общеобразовательный отдел Киевского райкома партии. Там Богданов заявил, что воспитанник умершего сына будет жить в их семье. Одним словом, добро партийная инстанция дала. В то время этого вполне было достаточно, чтобы решить любую трудную задачу.
К середине августа все вступительные экзамены в академию были сданы. Три забайкальца стали слушателями старейшей в стране «кузницы» военных кадров. Итак, два «эмчиста» (я и Николай) на три года стали «москвичами».
До начала плановых занятий оставалось две недели. Решил съездить в родные края – на Харьковщину – проведать отца. Как там устроил жизнь демобилизованный солдат?.. Прибыл в свое село Колесниковка по-тихому, а через три дня «нагрянуло» районное начальство. С обидою в мой адрес: «Герой, ты почему не сообщил о своем приезде? Мы бы организовали встречу!»
Пришлось ехать в город Купянск. К высокому начальству – «на ковер». Было чествование в райисполкоме. Там же решил проблему жилья для отца. Выделили квартиру в районном центре. Позже, в колхозе, со своими односельчанами «осушил» рюмку. В то послевоенное скудное время такое «мероприятие» провести на должном уровне – проблема труднейшая. Но колхозное руководство лицом в грязь не ударило. Для земляка нашлось самое необходимое. Столы не ломились от закусок, но и не пустовали.
Вернулся в Москву. Настроение боевое, готов к учебе. Побывал на «малой Родине», посетил могилу матери, благоустроил отца. Прошелся по дорогам, тропам босоногого детства. Встретился со школьными друзьями. Ведь я не был здесь с довоенной поры, целых шестнадцать лет. Да каких бурных по событиям!