Танкист живет три боя. Дуэль с «Тиграми»
Шрифт:
Павел инстинктивно бросился на землю рядом с оберстом. Выждав с полминуты, повернулся к нему и увидел остановившиеся глаза полковника. Искать пульс было бесполезно. На правой стороне головы виднелось входное пулевое отверстие, по щеке не спеша сползала тоненькая струйка крови. Выходного отверстия не было – из-за большой дистанции выстрела пуля не смогла пробить голову навылет.
Павел, пригнувшись, кинулся назад – сообщить офицерам батальона о смерти инспектора. Все оторопели. Как же, полковник из штаба
Командир батальона от такого известия побагровел:
– Лейтенант, почему вы не уберегли оберста?
– Я предупреждал его о русском снайпере и предлагал обойти опасный участок, но он не внял моему предупреждению.
Офицер подошел к точке, откуда хорошо было видно место гибели оберста, поднес к глазам бинокль. Тело убитого так и лежало на прежнем месте.
– Надо вынести тело, – ни к кому не обращаясь, сказал командир батальона.
Все офицеры дружно повернули головы в сторону Павла. Вроде как сам виноват – сам и рискуй, вытаскивая тело убитого офицера.
Павел вздохнул. Получить пулю от русского снайпера ему вовсе не хотелось.
Пригнувшись, он метнулся к оберсту, ухватил его за обе руки и потащил. Когда Павел благополучно выбрался в безопасное, непростреливаемое место, сразу подскочили добровольные помощники и, взявшись за ноги оберста, помогли Павлу вынести его. Уложив его на землю, офицеры осмотрели голову.
– Да, тут поработал снайпер. Хорошо стреляет этот русский.
– Черт с ним, со снайпером! Что мы в штаб докладывать будем?
Павел не стал слушать дальнейшие разговоры. Вот удобный случай, и надо им воспользоваться.
– Я раздавлю этого снайпера, раскатаю его по земле, превращу в кровавое месиво! – закричал он и кинулся через открытый участок.
Павел рассчитывал, что на быстром бегу снайпер попасть в него не сможет. И если сейчас рвануть на танке через передовую на «нейтралку», офицеры батальона примут его бесшабашный поступок за аффект, за желание отомстить за погибшего оберста и хоть как-то загладить свою вину.
Павел подбежал к «Тигру». Экипаж возился в капонире.
– Все от машины! – скомандовал Павел. Сам же нырнул в люк и захлопнул его. запустил двигатель, взглянул на приборы. Давление масла было в порядке.
Дав задний ход, Павел выехал из капонира, объехал укрытие и направился к переднему краю. Смотровую шторку поднял до отказа вверх. Так виднее, а ему надо попасть в «коридор» на минном поле, свободный от противотанковых мин. Он видел, как немецкие пехотинцы шарахались в траншеях в разные стороны. Танк мягко качнулся, переваливая через траншею, и сбил колья с колючей проволокой.
И вот он уже на «нейтралке». Павел выжал газ до упора. Однако инструкцией не положено на грунте развивать скорость выше 20
Немцы не стреляли. По-видимому, они полагали, что Павел взбешен гибелью оберста и поехал на «нейтралку» раздавить снайпера.
Русские просто не поймут, что происходит. Ведь перед атакой всегда следует артиллерийский налет, а уж потом идут пехотинцы и танки. А сейчас по полю прет одинокий танк – не иначе танкист сошел с ума.
Никто не стрелял с обеих сторон, все выжидали. А Павел давил на педаль газа и молил судьбу, чтобы не попасть теперь уже на русские мины.
Вот уже видны передовые траншеи русских. Мотор ревел на больших оборотах, «Тигр» шел почти на максимальной скорости – свыше тридцати километров в час. Какой-то пулеметчик дал в его сторону очередь, пули застучали по корпусу танка.
Павел опустил бронешторку. Получить пулю в лицо, когда свои уже близко, было бы обидно.
Наматывая на гусеницы колючую проволоку перед русскими траншеями, танк прошел рядом с окопом дозора, и Павел успел заметить испуганные лица бойцов.
«Тигр» перевалил через передовую траншею. Танк не вел пушечную и пулеметную стрельбу, и это удивляло советскую сторону.
Справа раздался пушечный выстрел. Снаряд ударил в корпус, не причинив вреда.
Промелькнула вторая траншея, а Павел продолжал давить на газ.
Перед смотровой щелью показалась позиция минометчиков. Бойцы дружно кинулись от минометов в разные стороны. Сделать что-либо с танком они не могли.
Павел объехал батарею минометов, выключил передачу, встал и заглушил двигатель. Наступила тишина. Он не торопился покидать танк: если сразу выбраться, его сгоряча снимут очередью.
Через несколько минут кто-то из самых смелых постучал прикладом по броне.
– Немчура, вылазь!
Павел откинул люк и высунул из проема обе руки, показывая, что он безоружен. Вслед за руками он просунул голову и поднялся в люке до пояса.
– Вылазь, стрелять не будем!
У танка стояли несколько минометчиков с автоматами в руках. Один сжимал в руке противотанковую гранату.
– заблудился, немчура?
– Специально приехал, – ответил Павел.
– Ты гляди, сержант! Немец, а по-нашему говорит лучше нас с тобой!
Павел спрыгнул с танка. Все, он у своих. Если сразу, в горячке, в азарте не застрелили, то в СМЕРШ он должен попасть живым.
– Ты что, пьян?
– К своим приехал. Мне бы командира.
Вокруг танка собрались бойцы, поглядеть на «Тигра» вблизи было интересно всем. Издалека, на поле боя видели изредка, а чтобы вблизи, да пощупать – нет.
– Робяты, глянь, какой огромный!
Возник сначала старшина, следом – старший лейтенант. Он посмотрел на танк и, хмыкнув, спросил:
– Что происходит?