Танкист
Шрифт:
– Э… Жень, – догадался Мишка. – Может, я мешаю? Так ты скажи, не стесняйся. Я, в общем-то, на минутку забежал, Олега подбодрить…
– Все нормально, Ряба, ты не мешаешь, – сказала Женька и, посмотрев прямо в глаза Олегу, негромко спросила: – Шалый, возьмешь меня в клан? Ну, то есть когда начнешь его собирать, конечно.
Генератор силового поля Гершковича и генератор гравитационного поля Нефедова («силовик» и «гравиг» в просторечии) были изобретены на излете Серых Десятилетий, в самом конце восьмидесятых годов двадцать первого века. Натаном Гершковичем и Алексеем Нефедовым соответственно. Без этих устройств и «Красные Танки Онлайн» и тем более «Всемирные…» имели бы совершенно иной вид. Собственно, так и было еще каких-то двадцать с лишним лет назад, когда «КТО» лишь зарождалась и с известной долей дешевой претенциозности называлась «Кровавые
Те же, кто желал понаблюдать за боем реально, в естественных, так сказать, условиях, сильно рисковали своей жизнью и здоровьем. Трибуны как таковые в те лихие времена не устраивались вообще, и бесшабашные смельчаки зависали над игровыми картами на вертолетах, а также прятались за толстыми брустверами из усиленного пластмонолита, наблюдая бой сквозь специальные амбразуры. Брустверы устраивались поверх игровых карт (правда, отнюдь не всегда и не везде) и предназначались для защиты сумасшедших любителей танковых боев от случайных выстрелов.
Та еще была защита, надо сказать.
Снаряд, выпущенный, допустим, из пушки «Смоки М1» и даже «М2», а также плазменные заряды «Твинс» первой и второй модификации и струю «Огнемета» она кое-как держала. И выстрел «Рельсы М1» тоже. Но все, что выше… Третья «Рельса» прошивала такой бруствер насквозь, то же можно было сказать о «Шафте» или «Громе». Среди безумцев-фанатов, следящих за игрой из-за брустверов, особым шиком считалось уловить момент, когда, к примеру, пара высокотемпературных шаровых молний, выпущенных из двуствольного «Твинса», устремлялись мимо танка противника точно в бруствер, в смотровую амбразуру, и мгновенно откатиться в сторону. Или кувыркнуться назад через голову в специально отрытый окопчик.
Грохот, пыль, раскаленные осколки пластмонолита летят во все стороны, на месте аккуратной амбразуры возникает безобразная дырища, сквозь которую отлично можно наблюдать за боем, если у тебя окончательно снесло крышу. А зритель, успевший в последний момент унести свою задницу вместе с головой от неминуемой смерти, скалит зубы в азартной усмешке и показывает окружающим большой палец. Окружающие аплодируют. А не успел откатиться-спрятаться – что ж, значит, не повезло.
Чистое безумие. Но ведь пользовалось определенным успехом!
Даже свои герои среди зрителей-фанатов были – те, кто высиживал за бруствером наибольшее количество боев без единого серьезного ранения. А также те, кто после выздоровления снова за бруствер возвращались.
С появлением генератора силового поля Гершковича и генератора Нефедова, способного при полной нагрузке уменьшить или увеличить гравитационное воздействие на ограниченном пространстве в пять раз, ситуация резко изменилась. Теперь появилась возможность не только накрывать игровую карту прозрачным колпаком силового поля, непроницаемого для танковых выстрелов любой мощности, но и создавать так называемые воздушные трибуны – как бы парящие над землей в зоне пониженной гравитации легкие строительные конструкции. Такие трибуны были оборудованы удобными местами для зрителей, туалетами, лестницами, павильонами для продажи еды, напитков и фанатской атрибутики и прочим необходимым для приятного и безопасного просмотра боя. Трибуны в случае необходимости можно было легко разобрать, перенести и собрать в другом месте, хотя позже вокруг самых популярных карт «ВТО» и «КТО» воздушные трибуны не разбирались годами.
Многие считали, что с помощью «силовиков» и «гравигов» вскоре изменят до неузнаваемости и сами боевые машины. Действительно, установи на «Дик» или «Мамонт» оба генератора – и получишь поистине фантастический танк. Вес в пять раз меньше при той же массе корпуса и мощности двигателя – летать можно. Плюс чуть ли не идеальная защита.
Но!
Генератор силового поля Гершковича был размером с омнибус для дальних междугородних перевозок. А гравигенератор Нефедова еще больше. Раза в полтора. И все усилия инженеров по уменьшению размеров «силовика» и «гравига» за последние два десятилетия не принесли серьезного результата. Нет, примерно семнадцать процентов выиграть удалось. Но дальше – непроходимая стена. Существовали там ограничения, которые современная наука преодолеть пока не могла. В частности, искусственный сигма-кристалл в генераторе Гершковича, ответственный за преобразование
Когда ровно в двадцать двадцать Олег подкатил на своем «Хантере» к Песочнице, где через полчаса должна была начаться его дуэль с Годлой, силовой купол над картой еще не включили, чтобы не тратить зря энергию, однако «гравиг» уже работал, и на воздушных трибунах появились первые зрители. Из тех, кто любит прийти заранее, чтобы не только боем насладиться, но и спокойно пивка попить и пообщаться с друзьями-товарищами.
Милое дело!
Зрительские кресла не сказать что мягкие, но удобные. Пиво робот-разносчик доставляет в мгновение ока, только свистни. Солнце уже почти село, яркий свет прожекторов заливает пока еще пустую карту, на которой скоро взвоют моторы, ударят пушки и развернется танковый бой. Рядом старый товарищ, с которым можно поболтать на любую тему. И все это – майский вечер, свет прожекторов, постепенно заполняющиеся трибуны, не слишком громкий стайл-рок или энтри-музыка, пустая (пока еще!) карта, создают в груди прекрасный холодок, имя которому – предвкушение.
Олег оставил танк на предстартовой охраняемой стоянке, отметив про себя, что «Хантер» Годлы уже здесь, и прошел в служебное помещение, чтобы закончить последние формальности перед дуэлью, а затем получить заряды к пушке.
После хаоса Серых Десятилетий, когда жизнь человека зачастую зависела от того, есть у него ствол или нет, отнять оружие у населения Совету Директоров ТНЭК, устанавливавшему новый порядок в мире, не удалось. Он и не особо старался. Особенно когда стало ясно, что население оружие отдавать не желает категорически. Мало ли что. Вдруг опять война и грабеж? И все как-то со временем утряслось, оружие осталось в свободной продаже и свободном же пользовании. Конечно, не обходилось без эксцессов с кровью и смертями. Но таковые эксцессы случались всегда, а два поколения граждан, выросших среди сплошных войн, катастроф и вооруженных конфликтов, прекрасно знали и чувствовали разницу между бандитом с ручным плазмотроном наперевес и честным обывателем с двадцатизарядным пулевым «глоком» в кобуре на поясе. Ну, или наоборот, потому что плазмотронами честный обыватель тоже не брезговал, равно как и бандиты – «глоками». Единственное исключение касалось тяжелого оружия и в первую очередь танкового. Плазменные заряды и боевые снаряды к танковым пушкам хранились исключительно на специальных охраняемых складах и выдавались под расписку перед каждым игровым сражением. Особенно это касалось игры «ВТО». В «КТО» контроль был не такой жесткий, но тоже действенный. Если ты на танке с полным боезапасом рассекаешь по городу и тебя остановила ГП – городская полиция, то на первый раз получишь серьезное предупреждение и заплатишь солидный штраф. А вот если поймают второй раз – прощайся с лицензией. Хоть лицензия эта и полуофициальная в силу полуофициальности самих «Красных Танков Онлайн», но без нее участвовать в боях ты не сможешь. Никак.
Если же, не приведи господь, ты на этом же танке ограбишь банк или совершишь иное серьезное противоправное действие, при котором погибнут люди, то прощайся уже не с лицензией, а с жизнью. В этом случае дело мгновенно уходило к спецполам, а те, как правило, не церемонились и уничтожали вооруженных преступников на месте без суда и следствия. В первую очередь тяжеловооруженных. Разумеется, все эти меры вооруженную преступность не искоренили. Но заметно поубавили, если сравнивать с тем беспределом, который творился в самом конце Серых Десятилетий.
Смотрящий игры был уже на месте. Звали его Моня Толстый, и Олег его знал. Как и все, кто имел хоть какое-то отношение к «КТО».
Это был неопрятного вида расплывшийся, сильно облысевший мужчина лет пятидесяти с маленькими голубыми глазками, прячущимися под припухлыми веками, и мясистым отвислым носом. Он сидел за видавшим виды обшарпанным конторским столом, тыкал толстым указательным пальцем с явно обгрызенным ногтем в клавиши комма и что-то высматривал на экране.
Здесь же, привалившись спиной к стене, засунув руки в карманы потрепанного комби, с дымящимся окурком сигареты в углу рта стоял Годла.