Танкист
Шрифт:
– Еще бы. Нефть и уголь стоили заоблачных денег. Города сидели без света, люди керосиновые лампы жгли, а кое-где, говорят, и лучины. Ну, про лучины не скажу, сам не видел, а керосиновая лампа у моей мамы до сих пор дома хранится. Подозреваю, что и запас керосина имеется на всякий случай.
– Вот-вот. А тут дешевая, чуть ли не бесплатная энергия. Чистая и безопасная. Всем! Но с одним условием. К черту государства, границы, доллар, рубль, юань и всю остальную валюту. Вводим новую, самую надежную в истории человечества денежную единицу – энерго. И административное управление национальными территориями, ранее называвшимися странами, под мудрым и справедливым руководством Совета Директоров ТНЭК. То есть, простите, Всемирного Правительства, конечно. За которым нерушимой стеной стоит все тот же Совет
– Я не пойму, к чему ты мне втолковываешь эти прописные истины? – сказал Говоров.
– А к тому, мой дорогой Феликс, – сказал Лукас, – что любая власть, которая не имеет противовеса, всегда стремится к тому, чтобы контролировать все и вся. То есть, в сущности, к диктаторству и тирании. Это закон, который никому еще не удавалось обойти. До сегодняшнего момента таким противовесом были свободные предприниматели. Такие, как я, Билл Фармер, Рамирес и тысячи, десятки и сотни тысяч других. Крупных, средних и мелких. Без нас последствия Серых Десятилетий не удалось бы так быстро и относительно безболезненно преодолеть. Мы хотели работать и зарабатывать. Много работать и много зарабатывать! Быть хозяевами себе и своей жизни. Наконец-то мирной жизни! И нам предоставили такую возможность. Мало того, нам дали почувствовать, что мы – сила, что мы что-то значим в этом новом возрождающемся мире без войн и границ. Без нас – никуда. Творцы Золотого Века, ни больше ни меньше! А теперь, когда мы сами в это поверили и мир благодаря нам выкарабкался из той грязной, вонючей и кровавой ямы, в которой пребывал последние семьдесят пять лет, мы стали не нужны. Мы стали мешать тем, кто считает себя истинными властителями судеб. А раз так, нас нужно убрать. По возможности тихо и незаметно.
Лукас умолк, взял из бара стакан, поставил перед Говоровым, плеснул виски ему и себе, плюхнулся в кресло.
– Вот так обстоят дела, Феликс, – произнес тихо. – Это война. И такая, что отсидеться на острове не получится. Особенно в Средиземном море Разве что в Баренцевом, да и то вряд ли.
– Ты преувеличиваешь, – сказал Говоров. В голосе его не было уверенности. – Ты прямо сейчас все это придумал, взвинтил себя после звонка этого Оливье и тут же сочинил теорию всемирного заговора транснациональных энергокорпораций против человечества. Что я, тебя не знаю?
– Давай-ка лучше выпьем, – сказал Лукас и взял стакан.
– За что?
– Я бы выпил за то, чтобы мои слова и впрямь оказались выдумкой и чистой паранойей. Но это, увы, не так. Поэтому давай выпьем за победу. Давно я за нее не пил. Ты со мной? Я имею в виду и выпивку, и драку.
«Если б я знал», – подумал Феликс, а вслух уверенно произнес:
– Конечно, Дабл. Как всегда. За победу!
Тяжелые, толстого стекла стаканы глухо звякнули, соприкоснувшись. Мужчины выпили.
В клуб «Белый свет» на встречу с архитектором Лукас успел вовремя. Он всегда успевал вовремя в делах (хотя, бывало, и впрыгивал на ходу в последний вагон успеха), не любил опаздывать и не терпел этой дурной привычки в других. Исключение делалось лишь для красивых женщин, да и то не для всех. Для архитектора Ольги Бажан исключения делать не пришлось, она опоздала всего лишь на десять минут. То есть ровно настолько, чтобы волнующее предвкушение мужчины не переросло в холодное недоумение делового человека.
Клуб «Белый свет» слыл в богатом, беспечном, никогда не спящем и вечно навеселе Киеве местом зело престижным, но скучноватым. Попасть сюда можно было лишь по билету постоянного члена или приглашению. Владельцы же постоянных билетов – люди с годовым доходом от трехсот тысяч энерго – были в большинстве своем не просто людьми состоятельными, но и теми, кто выстроил свое состояние с нуля, шаг за шагом и от энерго к энерго. Конечно, встречались среди членов клуба и скороспелые стотысячники и миллионеры, обязанные своими деньгами более госпоже Удаче пополам с господином Фартом, нежели упорному труду и железной хватке дельца, но такие редко заглядывали в «Белый свет», предпочитая тратить свободное время на иные развлечения. Благо в славном граде Киеве проблем с выбором оных не существовало. Проще говоря, лихой кутеж до утра с заоблачно дорогими гетерами, многие из которых одновременно являлись
Лукаса в «Белом свете» всегда ждал отдельный кабинет, но на этот раз он выбрал общий зал. Поужинать с молодой красивой женщиной на глазах у тех, кто с первого взгляда отличает дорогую мишуру от истинной драгоценности, – в этом Дабл отказывал себе редко. Может быть, потому, что и драгоценности такого рода попадались ему редко? «Мир, увы, довольно банально устроен, и за тысячи лет развития цивилизации мало что поменялось, – думал он, рассеянно листая меню, – абсолютному большинству молодых и красивых женщин нужно от меня только одно – мои деньги, связи, успех. Особенно если женщина при этом еще и умна. Но архитектор Ольга Бажан, кроме всего прочего, несомненно, талантлива. Это не значит, что ей не нужны мои деньги. Нужны. Но, как всякий настоящий талант, она продает свою работу, а не себя… М-да. Что-то меня явно занесло не туда, – усмехнулся он своим мыслям. – Старый романтик в очередной раз пытается взять верх над не менее старым циником. А вот хрен. Все, кто хочет заработать хорошие деньги, так или иначе продают себя. Без компромиссов дела не сделаешь, никто не знает этого лучше тебя».
В зал вошла Ольга и остановилась, спокойно оглядываясь. Красавицу архитектора облегало шикарное стильное платье от лучшего киевского модельера-конструктора Моисея Грановича. Такое платье, словно по волшебству, и заурядную серую мышку превращало в загадочную прелестницу, что уж говорить о той, на ком и обычные рабочие джинсы с полинявшей майкой, и строгий деловой костюм смотрелись так, что успевай только сглатывать слюни! Гомон в зале приутих. Мужчины перестали жевать. В глазах женщин зажглись неласковые огоньки – конкуренток здесь не терпели. Рядом с Ольгой немедленно соткался метрдотель, но Дабл уже поднялся с места и шел навстречу, улыбаясь широкой искренней улыбкой.
Ужин проходил именно так, как об этом мечтал Лукас, – легко, непринужденно и в то же время не без изыска. Ольга оказалась не только замечательной собеседницей, но и ценительницей по-настоящему хорошей еды, что понравилось Даблу, который и сам любил вкусно поесть. Говорили об архитектуре, винах, мужчинах, женщинах и «ВТО». Ольга призналась, что получила массу удовольствия, проектируя новый развлекательный центр.
– Это было крайне интересно, – сказала она непринужденно после второго бокала «Жевре Шамбертен» урожая 2098 года, поданного к филе молодого барашка по-провански. – Хотя, надо признаться, я совсем не фанатка «ВТО». Даже не любительница. Предпочитаю другие развлечения.
– Расскажите! – весело потребовал Лукас. – Может быть, они нам обоим подойдут?
Этим вечером он отверг вино (было бы глупо пить настоящее «Жевре Шамбертен» после виски) и отдал предпочтение водке. «Старокиевская особая», ценой десять энерго за пол-литра в магазине и тридцать здесь, в клубе, мгновенно замораживалась с помощью жидкого азота, а затем медленно оттаивала в специальном термошкафу, после чего приобретала свойства воистину божественного нектара. Если бы нектар имел алкогольную составляющую. Так что теперь, после двух рюмок, добавленных к тому виски, что он употребил с Феликсом, и отменной еды Дабл чувствовал себя прекрасно, загнал в дальний угол мозга мысли о Максе Оливье и грядущих серьезных проблемах и собирался вовсю наслаждаться сегодняшним вечером. А если повезет, и ночью.
– Не знаю, не знаю, – лукаво улыбнулась она. – А вы не обидитесь?
– Может, перейдем на «ты»? – небрежно предложил Лукас. – Близкие люди зовут меня Дабл. И – нет, я не обижусь.
– Дабл, – повторила она. – Слышала, помню. А почему Дабл? Из-за Л. Левицкий, двойное «Л»?
– В том числе, – подтвердил Лукас. – И еще потому, что я всегда успевал выстрелить дважды.
– Выстрелить?
– Из танкового орудия. Обычно «Шафт» или «Гром». С «Рельсой» было сложнее, медленно перезаряжается. Но уж если попадет… Да ладно, только не говори мне, что не читала мою биографию в ГКС.