Танкист
Шрифт:
Оказалось, что и стреляет он тоже вполне приемлемо. Равно как и все остальные.
– Ну что ж. – Олег оглядел семерых претендентов, выстроившихся перед заляпанными грязью по самые верхние люки «Хорнетами». – Вас семеро, а мне нужны пятеро.
– Продолжим соревноваться завтра? – с надеждой в голосе осведомился Сумарь. Он показал хорошие результаты, но устал явно больше других.
– Нет. Все решим сегодня. – Олег посмотрел на часы, потом на солнце, которому для того, чтобы спрятаться за верхушками деревьев на западе, осталось всего ничего. – До заката успеем. Кросс по пересеченной местности, дистанция пять километров, я веду.
– А кто опередит? – спросила Германия.
Олег улыбнулся.
– Кросс? – ужаснулся Сумарь. – Эй, командир, мы так не договаривались. Мы же танкисты, а не пехтура! Да и той давно не существует!
– Вы пока не танкисты, вы пока никто, – сказал Олег, натягивая на руки перчатки. – Танкистов мне из вас еще предстоит сделать. Готовы? За мной.
Он развернулся и побежал, даже не глянув, следуют за ним или нет.
Через сто метров выяснилось, что бегут все, и Олег чуть прибавил ходу. Он знал местность и заранее выбрал маршрут как раз на такой случай. Свои силы он тоже знал и был уверен, что никто из присутствующих не сможет потягаться с ним на этой дистанции. А значит, он легко сможет задать темп, при котором участникам придется выложиться без остатка.
Это даже хорошо, думал он, стараясь не сбиться с ритма дыхания (на пять шагов – вдох, на четыре – выдох), хорошо, что они показали примерно одинаковые результаты в вождении и стрельбе. Физическая выносливость тоже очень много значит. Бывает, игра длится и два часа, и три, и больше. Тогда часто побеждает не самый ловкий, умный и удачливый, а тот, у кого в кульминационный момент осталось больше сил.
Метров семьдесят вниз по довольно удобному и ровному склону, поросшему низкой густой травой. Чистое удовольствие и сплошной отдых.
Затем полкилометра по размолотой гусеницами после ночного дождя в густую скользкую кашу дороге, когда ноги по щиколотку утопают в грязи и, как ни старайся, сам ты через сотню шагов превращаешься из нормального человека в его грязное, мокрое, со свистом дышащее подобие.
Подъем на холм по едва заметной тропинке. Под ноги так и лезут пни и бурелом, ветви деревьев норовят побольнее хлестнуть по лицу, проснувшееся ближе к вечеру комарье с назойливым жужжанием лезет прямо в глаза, которые одновременно заливает едкий соленый пот.
Формула «пять-четыре» (на пять шагов – вдох, на четыре – выдох) уже давно не срабатывает. И «четыре-три» тоже. Приходится включать резервную «три-два».
Спуск. Крутой, под сорок пять градусов. Кто-то сзади падает, катится, слышен приглушенный вскрик и ругань. Ничего, кто бы это ни был, поднимется и побежит дальше. А не сможет или не захочет, значит, так тому и быть.
Топкие берега ручья. Заросли крапивы высотой по грудь. Кажется, кто-то побежал в майке с короткими рукавами и без перчаток. Ну-ну. Правда, только начало лета, крапива относительно молодая, в полную силу не вошла. Но все равно жалится, зараза.
Снова подъем и спуск. И так три раза подряд. Старая заброшенная дорога, ведущая неизвестно откуда и куда, – сквозь потрескавшийся древний и серый, словно кожа динозавра, асфальт пробились к солнцу кусты, трава, молодые осины и березки.
Река и брод. Неглубоко, всего-то по пояс. Правда, дно вязкое, илистое, нога тонет по щиколотку. Теперь вверх на обрывистый берег и через неширокое кочковатое поле к лесной опушке.
Вдоль опушки около километра, здесь бежать легче всего –
И, наконец, уже хорошо знакомая, размолотая траками трасса, только с другой стороны. Ходу, ходу, ходу, ты обязан прийти первым, потому что ты лидер и командир. Ты должен быть лучшим во всем, ты и есть лучший, кто этого пока не понял, сейчас осознает. Ускоряемся, вверх по склону… дыхалка уже на нуле… такое впечатление, что кислород загадочным образом сгорает еще до того, как попадает в легкие, его катастрофически не хватает… сердце колотится уже не в груди – в горле… ноги словно чужие, отказываются не только нести тело вперед, но и просто удерживать его в вертикальном положении… но надо, надо, надо. Еще шаг. И еще. И еще один… Все, вершина. Вернулись, откуда начали. Теперь засечь время, отдышаться и оглянуться.
Олег стоит несколько секунд, упершись ладонями в колени, старается восстановить дыхание. Рядом молча валится в траву Германия. Стоит на четвереньках, жадно, часто ловит открытым ртом воздух.
– Почти… догнала… – выдыхает между судорожными вдохами.
– Молодец, – коротко хвалит девушку Олег и смотрит на часы.
Через десять секунд, хрипя и отплевываясь, появляется Рулетка. Следом, пошатываясь – Гордей. За ним остальные. В две минуты, заявленные Олегом, укладываются все, хоть и буквально валятся с ног от изнеможения. Даже Мишка, который ненавидит кроссы и не был обязан бежать. И сестра Арсения Алена. Она не участвовала в вождении и стрельбе, но решила, что побежит. Правильно решила, кстати. И неряха Сумарь уложился во время, и эти двое, что успешно прошли вместе с остальными вождение и стрельбу, не отстали. Как, бишь, их… А, да. Илья Тучков по кличке Туча (как же иначе!) и Аслан Найденов по кличке Горец. Илья – высокий, широкоплечий, светловолосый и голубоглазый – словно древнерусский богатырь с рекламно-игровой видеокартинки. Аслан же среднего роста, худощавый, с прямыми, черными, как уголь, волосами, кривоватыми ногами и узким лицом, в чертах которого действительно угадывается что-то горское, кавказское. Сам он, как Олег уже успел выяснить, ничего не знает ни о горах, ни о Кавказе, поскольку был найден у забора воспитательного дома в младенческом возрасте, отсюда и фамилия, а имя Аслан было криво накарябано карандашом в короткой записке, обнаруженной в складках одеяла, в которое младенец был завернут. «Это Аслан», так в ней было написано. И все.
– Ну? – чуть отдышавшись, вопрошает неугомонный Сумарь. – Каков вердикт, командир?
Вердикт, надо же.
– В клан зачисляются все, – говорит Олег.
Еще секунду назад он не знал, что произнесет эти слова. Решение приходит сразу, внезапно и насовсем – так запрыгивает в открытое окно комнаты нагулявшийся кот, сразу же топает на кухню к полной миске, а затем заваливается спать на мягком хозяйском халате, забытом в кресле.
– А машины как будем делить? – спрашивает Мишка.
– По жребию. А дальше посмотрим. Одно из двух – или сумеем новые взять в лизинг, или кто-то отсеется сам после первых же игр. Надеюсь, всех устраивает такое решение?
Будущие танкисты молча переглядываются.
– Лично я согласен, – говорит Игорь-Гордей. – Вместе росли, учились, вместе и работать будем. Это здорово.
– И я, – кивает Витя-Рулетка.
– Только «за», – высказывается Настя-Германия. – Это решение неожиданное, я такие люблю.
– Я тоже согласен, – степенно произносит Илья-Туча.