Танкисты Великой Отечественной (сборник)
Шрифт:
После того как мой полк стал отличным, я уже надеялся, что перейду на освобождавшуюся должность начальника штаба моей же дивизии, однако практически на следующий день мне объявили, что приказом министра обороны я зачислен в Военно-политическую академию. Пришлось мне сдать полк и опять ехать в Москву учиться. Но при сдаче полка случился казус, едва не стоивший мне карьеры. Мне нравилось заниматься обустройством жизни полка, и за время моего командования мы построили новый парк, сделали новую циркулярную мойку и практически закончили аккумуляторную, не хватало
— Говорят, у тебя пропал капитан Дудин?
— Да, товарищ командующий, второй день нет.
— Почему не ищешь, не докладываешь?!
— Думаю, найду, куда он мог деться.
— Лично поезжай в Лейпциг. Пока не найдешь — никуда не поедешь. Ты знаешь, сколько от Лейпцига до границы?! Если он смылся, тебе и на полку будет «скучно», и в академию не возьмут!
В Лейпциге меня встретил военный комендант. Вместе с ним мы развесили фотографии, объехали больницы и морги, опросили кассиров на вокзале — как в воду канул! Куда он мог деться? Он никогда не пил: на праздниках вина половину фужерчика выпьет, и все. Кагэбист нам говорит:
— Давайте проверять проституток!
Жена этого Дудина всполошилась:
— Да не может он! У нас на этой почве все время размолвка идет, детей нет.
Тем не менее вызвали всех проституток. У них было деление на тех, кто русских принимает и кто не принимает. Опросили тех, кто принимает, — не было у них такого клиента. Куда делся? Пить не пьет, с бабами не особенно получается… Я в отчаянии вернулся в гарнизонную гостиницу. Гляжу, промелькнула тень мимо окна. Выскакиваю — он! Пьяный в дым. Пытаюсь расспросить — ничего не помнит. Промычал, что «был у женщины». Посадили его в машину и с немецким полицейским поехали по проституткам. Начали опрашивать тех, кто якобы русских не принимает, и действительно нашли ту, у которой он был. Полицейские ей говорит:
— Слушай, Марта, мы же тебя спрашивали. Ты же сказала, что русских не принимаешь!
— Я испугалась. Он у меня два дня жил. Я пришла домой, решила его вытолкнуть, но никак его поднять не могла — он пьяный был. Только к утру кое-как протрезвел, и я его выгнала.
— Он же не пьет! — встрял я.
— Ну да! Он 700 граммов корна, а потом мы с ним еще бутылку… ну и развлекались целую ночь.
— Так он же импотент?!
— Если бы все такими импотентами были…
Когда мы вернулись в полк, его даже не наказали, просто поругали, но смеху было!.. В общем, уезжал я со спокойной душой.
Новая должность
Два года в академии пролетели незаметно. На семинары я не ходил, поскольку на 50 % курс состоял из тактики, уровень преподавания которой был адаптирован для политработников, то есть был существенно ниже моих знаний. В основном я сидел в великолепной библиотеке академии, в которой была масса засекреченных работ, и читал.
После академии
— Товарищи, я в политработе новичок. Партийными организациями я управлял только в масштабе полка и то «поскольку-постольку». Вы все опытные, должны мне помочь. Я бы хотел послушать вас: с чего нам надо начать работу? Скоро начинается новый учебный год. Как будем строить работу?
Шум поднялся. Выступил пропагандист:
— Товарищ полковник, я считаю, что сейчас надо подвести итог марксистско-ленинской подготовки, собрать совещание политработников, наших внештатных лекторов, провести актив или собрание, где подвести итог и наметить планы.
— Молодец, спасибо. Кто еще имеет что сказать?
— У нас на носу ежегодное отчетно-выборное собрание в ротах, батальонах, особенно в полках, где 90 % офицеров — члены партии. Надо подготовить и провести эти собрания.
— Это очень важно! Молодец, спасибо.
Так выступило человек пять-шесть. Я вижу, что совещание затянулось. Говорю:
— Братцы, давайте закончим. Ваши предложения я прослушал. Они все очень толковые. Кинофильм «Чапаев» помните?..
Все заулыбались, зашумели.
— Что сказал Чапаев? Где должен быть командир? Впереди, на лихом боевом коне. И, как сказал Чапаев, на все, что вы говорили, «наплевать и забыть». Я считаю, для того, чтобы нам подготовиться к новому учебному году, мы должны подготовить материальную базу. Это первое. Второе: мы должны перевести технику на осенне-зимнюю эксплуатацию. И третье: мы должны подготовить казарменный фронт к зиме. Вот три задачи.
По комнате пошел гул:
— Это не наша работа! Есть командиры, пусть они этим делом и занимаются!
— Командиры тоже это будут делать, но мы обязаны настроить личный состав выполнить эти задачи. Если мы это сделаем за два месяца, тогда мы собрание отчетное проведем, подведем итоги марксистско-ленинской подготовки и так далее. Все успеем! Сегодня всем получить комбинезоны, а в понедельник я проведу показные занятия. Кто не хочет работать, не принимает мои условия, пишите рапорта на увольнение.
Мне дали три рапорта. Я говорю:
— Три недели поработаем, приведем технику в порядок, потом мы с вами поговорим. Захотите уволиться: пожалуйста, я держать вас не буду.
В понедельник я провел показные занятия по обслуживанию техники. Распределил всех по частям и закрыл политотдел со словами:
— Как в Гражданскую писали на двери: «Все ушли на фронт», так и мы напишем: «Все ушли в парк». Не умрет наш политотдел, не умрут наши дела!
В итоге дивизия оказалась лучшей в округе по подготовке техники и переводе ее на зимнюю эксплуатацию. У меня сразу вырос авторитет в корпусе и Военном совете округа. Кстати, через три недели все три рапорта у меня забрали.