Танковые сражения. Боевое применение танков во Второй мировой войне. 1939-1945

фон Меллентин Фридрих Вильгельм

Переправа через Пеней продолжалась день и всю ночь, и во второй половине дня 18 апреля Бальк сосредоточил танковый и стрелковый батальоны у западного входа в ущелье. Здесь уже не могло пройти никакое колесное транспортное средство, но через реку переправились четыре 100-мм пушки на тракторной тяге. Для человека с темпераментом Балька этого было вполне достаточно, и он бросил эти силы на австралийцев, оборонявших западный вход в Темпейское ущелье.

16-я австралийская бригада удерживала подступы к Ларисе; на них давили 6-я горно-стрелковая дивизия, наступавшая через горный массив Олимпа, и правофланговая боевая группа 2-й танковой дивизии от Элассона. Наступление Балька на считавшуюся недоступной для танков местность решило исхода дела. Его танки вскоре вырвались на равнину и стали быстро продвигаться к Ларисе, пока наступление темноты не заставило их остановиться. Ночью австралийцы отошли со своих позиций, и утром 19 апреля боевая группа Балька вошла в город.

Донесение английской

разведывательной службы, которое попало в наши руки, комментирует произошедшее следующим образом: «Немецкий 3-й танковый полк способен преодолевать даже местность, считающуюся абсолютно танко-недоступной» [36] . Кроме того, успех Балька должно объяснить той смелостью, с которой он снял свою пехоту с транспортных средств и послал ее в обход, что можно было доверить только хорошо подготовленным горным войскам. Бальк в своем донесении особо отмечает, что его танки и тягачи оказались единственными транспортными средствами, способными передвигаться по такой в высшей степени трудной местности, и приходит к выводу, что в танковой дивизии не должно быть колесных транспортных средств и даже в тыловых службах должны использоваться только гусеничные и полугусеничные машины [37] . Он отмечал, что было совершенно невозможно эвакуировать раненых или обеспечивать горючим передовые части до тех пор, пока не была занята Лариса. Правда, несколько бочек с горючим удалось переправить через Пеней на лодках, а потом перевезти их на волах и ослах. По счастью, как только был занят аэродром Ларисы, Верховное командование направило на него несколько самолетов-топливозаправщиков, что дало возможность продолжить наступление.

36

The Other Side of the Hill. Wellington, 1952. P. 8. Эта новозеландская брошюра так говорит об операциях Балька в районе Олимпа: «Редко когда в ходе войны танки преодолевали столь трудную местность, как и пехота, которая, уже пройдя более 500 км, продвигалась вперед так быстро в столь неблагоприятных условиях; это достижение, которым может гордиться любой солдат».

37

Увы, то, что этот горький урок наглядно остался неусвоенным, было продемонстрировано в России.

Теперь греческая кампания быстро двигалась к своему завершению. 16 апреля наши танковые войска, наступавшие из Македонии, подошли к проходам перед горный хребет Пинд и отрезали пути отхода греческим дивизиям, ходившим из Албании. Дальнейшее сопротивление стало бессмысленным, и 23 апреля в Салониках греками была подписана капитуляция.

Однако нам не удалось захватить в плен британские экспедиционные войска. Местность в районе их расположения была в высшей степени непригодна для передвижения танков, а английские арьергарды в районе Олимпа и позднее на позициях в Фермопилах действовали весьма умело. Захват Коринфского перешейка немецкими парашютистами был большим достижением, он не смог помешать эвакуации около 43 тысяч солдат из Аттики и Пелопоннеса. Англичане потеряли до 12 тысяч человек убитыми, ранеными и пленными, значительными были и потери их судов, но им все же удалось эвакуировать основную массу своих войск, несмотря на интенсивные атаки нашей авиации. Суда королевского военно-морского флота, базирующиеся в Александрии, самоотверженно бросились им на помощь, и погрузка и эвакуация войск, осуществленные при подавляющем превосходстве немецкой авиации, представляют собой замечательное достижение.

Новое назначение

В это время я оставался в Белграде вместе со штабом генерала фон Вейхса, который был назначен главой военной администрации в Югославии. После переговоров со штабом итальянской 2-й армии по вопросу демаркационной линии между районами, поступающими под германскую и итальянскую юрисдикцию, итальянцам были переданы Хорватия с Загребом и все Далматское побережье. Эта политическая победа была воистину замечательной, принимая во внимание ту весьма скромную роль, которую играли итальянцы в югославской кампании [38] .

38

Их 2-я армия весьма медленно и осторожно наступала из района Триеста на юго-восток.

Германская администрация, хотя и не всегда пользовавшаяся популярностью, была, по крайней мере, эффективной. Управление же итальянцев воспринималось балканскими народами как унижение, главным образом потому, что к итальянской армии они относились с изрядным презрением. Это, безусловно, способствовало в дальнейшем росту партизанского движения.

В конце апреля генерал фон Вейхс вместе со своим штабом отправился в весьма приятную инспекционную поездку в личном поезде принца Павла. Через Ниш и Скопле мы доехали до Салоник. Многие здания и культовые сооружения в Белграде

являли собой многочисленные свидетельства долгого периода турецкого правления, но только в Скопле мы воистину ощутили, что оказались на Востоке: мы увидели многочисленные мечети, мужчин в фесках и закутанных в чадру женщин. Освежающее купание в Эгейском море и вид горы Олимп заставили нас на какое-то время забыть о войне.

В начале мая мне было приказано возглавить немецкий штаб связи при итальянской 2-й армии в Фиуме. Мы с шофером ехали без какой-либо охраны в путь по местности, которая несколькими месяцами спустя была охвачена огнем партизанской войны. В Фиуме я представился командующему 2-й армией генералу Амброзио, который после отставки Муссолини стал главнокомандующим итальянской армией. Несколько следующих недель я провел с итальянцами на маневрах и смог хорошо их узнать. Меня удивило их устаревшее вооружение и техника и весьма низкий уровень подготовки младших офицеров. Солдаты из различных регионов сильно различались по боевым качествам; так, по сравнению с войсками из Южной Италии альпийские стрелки производили великолепное впечатление. После одного полевого учения генерал Амброзио пригласил меня посетить вместе с ним кладбище героев в Изонцо, на котором были захоронены германские и итальянские солдаты, павшие в Первую мировую войну. Он выразил надежду, что мы никогда больше не будем воевать друг против друга.

Это интересное общение с итальянцами, перемежающееся с экскурсиями по чудесному Далматскому побережью и частыми освежающими купаниями в «Голубой Адриатике», закончилось уже в конце мая, когда мне было приказано немедленно прибыть в Мюнхен. Я получил назначение начальником разведки в штаб танковой группы «Африка», которая формировалась в Баварии. Сев в мощный «мерседес», я помчался через Венецию, Больцано и Инсбрук в Мюнхен. В Венеции, обедая в ресторане гостиницы, я удивил итальянцев, сев за один стол со своим шофером. Хотя обычно офицеры и солдаты едят раздельно, в подобном случае, когда офицер и рядовой находились вне части, ни он, ни я не видели в подобном поступке ничего из ряда вон выходящего. По контрасту с 1918 годом теперь офицеры и солдаты были внутренне духовно объединены, и даже в 1945 году в германской армии отсутствовали какие-либо признаки разложения.

Из Инсбрука я решился на несколько часов заехать в Миттенвальд, куда из Берлина перебрались моя жена и пятеро наших детей, спасаясь от бомбежек.

В Мюнхене я разыскал подполковника Вестфаля, начальника оперативного отдела танковой группы «Африка». В течение нескольких дней штаб был укомплектован, причем все офицеры чувствовали себя несколько непривычно в новенькой тропической форме. 10 июня Вестфаль и я поездом отправились в Рим, где встретились с генерал– майором Гаузе, начальником штаба. Там же генерал фон Ринтелен обрисовал нам ситуацию в Северной Африке, и на следующий день мы вылетели итальянским самолетом на Сицилию, а затем в Триполи.

Во время этого полета мы полностью ощутили, что теперь для нас Средиземное море отнюдь не «Mare Nostrum» [39] . Несколько раз английские истребители появлялись на горизонте и вынуждали наш самолет идти на бреющем полете почти над самой водой, чтобы не быть обнаруженным.

В Триполи мы переночевали в шикарном отеле, хотя непривычная тропическая жара так и не дала нам уснуть. Но в любом случае шикарные отели оставались теперь лишь в воспоминаниях – их место заняли брезентовые палатки и бронированные автомобили. Западная пустыня приняла нас в свои объятия и очень долго не выпускала из них.

39

«Наше море», название Средиземного моря, распространенное в античные времена (лат.). (Примеч. пер.)

Часть вторая

Западная пустыня

4

В штабе Роммеля

Роммель

Летом 1938 года я служил в штабе III армейского корпуса в Берлине. Я поступил сюда прямо после военной академии свежеиспеченным капитаном кавалерии, и это было мое первое назначение. Однажды в мой кабинет вошел полковник – коренастый, собранный, пышущий здоровьем и энергией, с крестом «Pour le Merite» [40] на шее. Это был служебный визит – полковник Эрвин Роммель, только что назначенный руководителем военной подготовки членов гитлерюгенда, зашел обсудить какие-то административные и дисциплинарные вопросы. Так я впервые увидел человека, с которым позже находился в теснейшем контакте в течение 15 тяжелых месяцев африканской войны, которого полюбил и стал почитать как одного из выдающихся военачальников нашего времени, Зейдлица танковых войск, и, может быть, самого талантливого и энергичного полководца в германской военной истории.

40

Немецкий эквивалент «Креста Виктории» в период Первой мировой войны.