Танковый погром 1941 года. В авторской редакции
Шрифт:
Неоднозначно развивались и советско-германские отношения. В них было и военно-экономическое сотрудничество, при котором обе стороны твердо отстаивали свои интересы, но все же находили компромисс. Случались затяжные споры по целому ряду проблем. Конечно, ни одна из сторон не забывала о вероятности военного столкновения между ними и внимательно следила за действиями партнера-противника. Взаимная подозрительность стала нарастать с лета 1940 года, когда после неожиданно быстрого разгрома Франции Германия стала гегемоном Западной Европы и освободилась от сухопутного фронта, хотя продолжение войны с Англией сковывало ее военно-морские и военно-воздушные силы. Правда, хотя победы вермахта
Уже летом 1940 года стало окончательно ясно, что война приняла затяжной характер, а положение Германии остается сложным. В этих условиях германское руководство попыталось создать континентальный антибританский блок с участием СССР. В Москве были заинтересованы в ослаблении руками Германии британского влияния в континентальной Европе, но вовсе не собирались отдавать ее в безраздельное господство Берлину. Наоборот, советское руководство собиралось получить от Германии новые территориально-политические уступки в Скандинавии, на Балканах и Ближнем Востоке. Но переговоры в ноябре 1940 года показали, что Берлин уже рассматривает Европу как сферу своего влияния, и новый компромисс оказался невозможным.
Таким образом, интересы Москвы и Берлина оказались совершенно противоположными. Обе стороны стремились к мировому господству, следовательно, одному из партнеров отводилась теперь подчиненная роль. Ни Гитлер, ни Сталин не могли пойти на подобную уступку.
Кроме того, СССР должен был отказаться от любых попыток проникновения в Европу. Поскольку этот континент в течение нескольких последних веков считался политическим центром мира, главным очагом технического прогресса и цивилизации, отказ от борьбы за Европу отодвигал Москву на обочину мирового развития. Второсортный статус СССР только закреплялся. И даже если бы советское руководство согласилось стать второстепенным партнером Германии, это вовсе не гарантировало бы от новых разногласий и новых претензий, что в итоге привело бы к новой схватке за передел мира, но в менее благоприятных для Советского Союза условиях. Добавим сюда еще и идеологические разногласия и поймем, что новый германо-советский союз не мог быть реализован.
С ноября 1940 года стало ясно, что теперь именно Берлин является основным препятствием советского проникновения в Европу и советско-германские отношения вступили в фазу непосредственной подготовки к войне. Формально стороны сохраняли дипломатические отношения, но вели нарастающую дипломатическую борьбу, особенно на Балканах. Военные действия на Балканах в апреле-мае 1941 года в целом были на руку Москве, поскольку подтверждали невозможность англо-германского альянса. Поэтому советское руководство всячески демонстрировало Берлину свое понимание действий Германии в Восточном Средиземноморье, так как расширение боевых действий на Ближнем Востоке могло отвлечь наиболее боеспособные части вермахта из Европы.
В этих условиях Советский Союз мог спокойно и последовательно проводить подготовку к новому «освободительному походу». В свете этой подготовки в апреле 1941 года началась нормализация советско-английских отношений. Для обеспечения тыла со стороны Дальнего Востока 13 апреля был подписан советско-японский договор о нейтралитете.
Собственно советское военное планирование боевых действий против Германии началось еще в октябре 1939 года. До июня 1941 года было разработано пять вариантов плана оперативного использования Красной Армии в войне с Германией. Документ под условным названием «Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на Западе и Востоке на 1940–1941 гг.»
После дополнительной проработки к 18 сентября был подготовлен новый вариант плана, который предполагал возможность использования главных сил Красной Армии в зависимости от обстановки на Северо-Западном или Юго-Западном направлениях. Эти варианты развертывания советских войск получили соответственно наименования «северный» и «южный». Географически бассейн реки Припять почти точно посередине разделял Западный театр военных действий — отсюда два основных направления.
5 октября 1940 года этот вариант плана был доложен Сталину и Молотову. В ходе обсуждения Генштабу было поручено доработать план с учетом развертывания еще более сильной главной группировки в составе Юго-Западного фронта. В результате было предусмотрено увеличить здесь численность войск на 31% по дивизиям, на 300% по танковым бригадам и на 59% по авиаполкам. 14 октября «южный» вариант был утвержден в качестве основного.
Тем самым советские вооруженные силы получили действующий документ, на основе которого велось более детальное военное планирование.
В ноябре 1940 и январе 1941 года была проведена серия оперативно-стратегических игр на картах. Так, для отработки «северного» и «южного» вариантов соответственно 2–6 и 8–11 января 1941 года в Генеральном штабе проводились две игры. В первой разыгрывались наступательные действия Красной Армии на Северо-Западном направлении — Восточная Пруссия, а во второй — на Юго-Западном — Южная Польша, Венгрия, Румыния.
Хотя в заданиях к играм отмечалось, что «западные» напали, никаких задач, связанных.с отражением агрессии «восточными» не решалось. Стороны сразу были поставлены в известность, что войсками прикрытия «западные» отброшены к границе, а на Юго-Западном направлении — даже к линии рек Висла и Дунаец, и с этих рубежей уже шла игра. Таким образом, никаких оборонительных операций советский Генштаб не планировал, разыгрывавшиеся наступательные операции Красной Армии и должны были стать содержанием начального периода войны.
В ходе игр наступление «восточных» на территории Восточной Пруссии захлебнулось, а на юго-западе они добились значительных успехов, что привело к отказу от «северного» варианта. Главным направлением советского наступления была определена Южная Польша. Подготовленный под руководством Жукова к 10 апреля 1941 года новый вариант плана окончательно закрепил отказ от «северного» варианта и переориентировал основные усилия войск на Юго-Западное направление. Окончательный план будущей войны был готов к 15 мая 1941 года.
Анализ советских военных планов и высказываний политического руководства показывает, что решение о войне принималось не из страха перед германским нападением. Вот 20 ноября 1940 года А.А. Жданов инструктирует Ленинградский партийный актив: «… политика советского государства заключается в том, чтобы в любое время расширять, когда представится это возможным, позиции социализма. Из этой политики мы исходили за истекший год, она дала… расширение социалистических территорий Советского Союза. Такова будет наша политика и впредь…» Но в 1941 году расширять «фронт социализма» далее на Запад можно было, только сокрушив Германию, которая являлась главным препятствием и единственным западным соседом СССР.