Таннен-Э — город под вечными льдами. Легенды Австрии
Шрифт:
Удивительно свежим и чистым показался ему ночной воздух. Над холмами плыла полная луна, заливая светом всю деревню. Турок опасливо огляделся по сторонам. Вдруг раздались громкие крики, и он с молниеносной быстротой юркнул назад в свое тесное, черное от сажи убежище. Внизу на улице собралась толпа. При свете луны крестьяне успели совершенно отчетливо разглядеть голову турка, торчавшую над печной трубой.
Через некоторое время турок снова осторожно высунулся из трубы. Крестьяне опять закричали, потрясая кулаками. Турок мигом нырнул в трубу и больше уж не показывался.
Накричавшись
Затем в доме сельской общины состоялся великий совет. Ярость крестьян начала понемногу остывать, и вот кто-то засмеялся, вспомнив, как бедный турок сидел в трубе, потом засмеялся еще кто-то, а потом уже и все начали хохотать во все горло. Жизнь турка была вне опасности.
С него, конечно, взяли обещание, что он примет христианскую веру, — этого потребовали все жители Пурбаха. А турок был рад без памяти, что так легко отделался, — он ведь уже готовился принять самые ужасные муки и смерть, и потому охотно обещал все, что от него потребовали.
А чтобы он не сделался обузой для сельской общины, его отдали в батраки хозяину того самого дома, где его поймали. Турок перешел в христианство, и скоро и хозяин, да и вся деревня его полюбили.
После его смерти хозяин в память об этом забавном происшествии прикрепил на дымовую трубу своего дома каменную головку турка в тюрбане. Ее и по сей день можно видеть в Пурбахе.
Турки у стен Гюссинга
В дни турецкой осады города Гюссинга турки безуспешно пытались взять штурмом его крепость, стоящую на крутой скале. Осажденные храбро защищались, и турки, поняв, что силой оружия взять город не удастся, решили, что голод заставит защитников сдаться.
Как бережно ни расходовали защитники Гюссинга свои запасы, как ни ограничивали себя в еде — с каждым днем осады запасы продовольствия таяли. Наконец почти ничего съестного не осталось, и стало ясно, что удерживать крепость они смогут не дольше, чем несколько дней.
Никто сегодня не помнит, кто тогда придумал, как перехитрить турок. Может быть, защитники Гюссинга вычитали об этой хитрости из старинных книг. И вот что они сделали. Владелец замка велел горожанам принести всю оставшуюся муку. Ее было так мало, что едва хватило на маленькую корзиночку. Ночью горожане выставили на крепостной стене перевернутую вверх дном мучную бочку и сверху высыпали на нее свой жалкий остаток муки, а на рассвете принялись гонять плетьми единственного тощего быка, которого еще не забили на мясо. Бедный бык ревел от ударов, а туркам казалось, что в крепости, наверное, мычит целое стадо коров.
Туркам стало очень досадно — горожане словно издевались над ними, выставив на стене бочку, через край полную муки. Они подумали, что в городе еще полным-полно провизии, и решили, что не имеет смысла
С тех пор в память о спасении от турецкого нашествия в Гюссинге каждый день в половине двенадцатого звонят колокола старинной приходской церкви.
Поклонливый камень
Поклонливый камень, — так прозвали скалу, высотой примерно в человеческий рост, которая стоит неподалеку от селения Кляйнхефляйн. Существует старинное поверье, будто эта скала низко кланяется первому, кто пройдет мимо нее на рассвете. Своим поклоном она отдает дань уважения трудолюбию раннего путника.
— Зеппль, — обратился однажды виноградарь к своему договя-зому ленивому сыну, — знаешь, сынок, хотелось бы мне, чтобы еще при моей жизни поклонливый камень тебе поклонился.
Зеппль как раз был не из тех, кто встает с петухами, зато любопытства ему было не занимать: он очень хотел дознаться, правду ли говорят, что камень людям кланяется, или это одни сказки.
Чтобы не опоздать и первым поспеть утром к камню, взял он с вечера теплое шерстяное одеяло и отправился на место. Дело было поздней осенью. Неподалеку от камня парень завернулся в одеяло и решил спокойно поспать до утра и проснуться при звуке шагов первого работника, который утром пойдет той дорогой на виноградник. «Тут-то я мигом вскочу и первым прибегу к скале», — подумал хитрец.
Вскоре после полуночи ему сквозь сон послышались чьи-то шаги. Толком не проснувшись, Зеппель повернулся на другой бок и хотел еще поспать, как вдруг окончательно пробудился от чьего-то громкого смеха. Парень вскочил на ноги: мимо камня шел старичок, в синем фартуке и с корзиной за плечами. И в ту же минуту парень, опешив, увидел, что камень низко поклонился старичку. Дивясь этому чуду, Зеппль крадучись пошел за незнакомцем, потому что разобрало его любопытство: захотелось ему узнать, кто это такой и чего ради он заявился на виноградник глубокой ночью. К своему великому удивлению, он увидел, что старичок, подняв руку, благословляет виноградные лозы, каждую отдельно. Тут Зеппль понял, что перед ним Лозовичок, добрый дух виноградников. Он-то и подшутил над ним.
А наутро гроздья винограда, которые накануне были зелеными и кислыми, поспели и стали сладкими, как мед.
Чертов камень в Санкт-Йоргене
В старые времена жил в дубовой роще, что на горе Шайбенберг близ Санкт-Йоргена, один простоватый черт. Когда-то он неизвестно почему поссорился с главным чертом всей преисподней. Вероятно, санкт-йоргенский черт нарушил какой-нибудь дьявольский закон. Короче говоря, черта выгнали из преисподней, и он скитался по свету, бесприютный да одинокий, и наконец избрал себе для жительства дубовую рощу на горе Шайбенберг. Все имущество черта было — тощая коровенка и слепая коза. Днем черт выводил свою скотину на пастбище, а ночи проводил под громадной скалой, которая и по сей день зовется в народе Чертовым камнем.