Танос. Титан-разрушитель
Шрифт:
В коммуникаторе послышался крик Ча:
– Получилось? Вы живы? Сработало?
Кебби облегченно вздохнула и прислонилась к стене.
– Я же говорила, что просто нужно было перед их прибытием отключить атмосферу.
– Их датчики засекли бы ее отсутствие, и они не стали бы высаживаться. Нужно было действовать так, как мы и сделали.
Он посмотрел на свою левую руку. Хромунд не только порезал мечом перчатку, но и вскрыл до кости его предплечье. Таноса потряс белый цвет собственной кости.
– Ча, осмотри меня, – левой рукой он включил голограмму
Меньше чем через полчаса они снова включили поле воздушной среды и направились к кораблю. Танос немало удивился, заметив, что Ча захватил с собой винтовку.
– Я смотрю, ты сжимаешь свой пацифистский кулак, – сказал он. – Мне казалось, ты не сможешь так быстро понять всю пользу насилия.
Ча скривил губы.
– Я же говорил, что не особенно сочувствую асгардцам.
Трап все еще был опущен и находился в пределах воздушной среды, так что они направились к нему, а затем вверх, на борт «Кровавой Эдды».
Там они обнаружили женщину в скафандре и с боевым топором. Она закричала: «Месть! Во имя пустой глазницы Одина!» – и по дуге размахнулась топором.
Удар пришелся Таносу по груди, и он увидел, как из раны полилась кровь. Он едва успел перевести дыхание, как топор снова полетел в его сторону. Отпрыгнув в сторону и едва увернувшись от кровавого блеска смертоносного лезвия, он сшиб Ча и откинул его к переборке корабля.
Асгардийка – определенно богиня внезапных атак, подумал Танос, на секунду предавшись мрачному головокружительному сарказму, – казалось, даже не устает, размахивая массивным топором. Она снова бросилась на Таноса, рубанув его по правому плечу. Порез взорвался огнем и кровью. Топор глубоко вошел в плоть и мышцы; Танос одновременно ощущал холод и жар металла.
Ча пытался отстегнуть винтовку, которую взял с собой, но Танос завалился прямо на него, и ничего не получалось. Кебби извергла поток концентрированного яда, но едкая жидкость не могла проникнуть сквозь асгардский скафандр.
– Кровавая судьба! – кричала женщина. – Длань возмездия!
Топор застрял в Таносе, зацепился за кость, и, когда асгардийка потянула на себя рукоять, все его тело пронзила нестерпимая боль. Таносу казалось, будто кто-то пытается вытащить все его внутренности через дыру в подмышке.
Ча с трудом вытащил из-под Таноса руку. Кебби отступила на несколько шагов и выхватила пистолет, который захватила в арсенале. Она нажала на курок, но ничего не произошло...
Сперва не произошло.
Секунду спустя асгардийка запрокинула голову и взвыла, охваченная вспышкой электричества, поразившей ее нейроны. Воительница дергалась, как марионетка, которую неумелыми ручками держит малыш, ее конечности беспорядочно двигались.
Но главное – она выпустила из рук треклятый топор.
Танос застонал и перевернулся на спину, освобождая Ча, который наконец смог прицелиться. Он выстрелил и промахнулся, плазменный заряд ударился об оборудование корабля. Вспыхнул огонь.
– Опасность распространения
Сдвинувшись подальше, чтобы позволить Ча лучше прицелиться, Танос взревел от боли. Все еще торчавший из него топор, пусть и небольшой, с каждым движением вонзался глубже.
Ча снова выстрелил. В тот же момент выстрелила Кебби. Асгардийка попала под перекрестный огонь и закричала, ее скафандр вспыхнул огнем. Искусственный интеллект все настойчивее оглашал корабль предупреждениями, но тут открылись вентиляционные отверстия и громко зашипел невидимый газ.
Сквозь застилающую глаза боль Танос заметил, что трап поднимается. Согласно протоколу корабль должен был сохранять работоспособность и груз. Значит, сейчас герметично закроется выход, а пространство наполнится азотом, который потушит пожар.
Танос какое-то время мог жить на чистом азоте: им была полна атмосфера Титана. Но он понятия не имел, что будет с Ча и Кебби... да и, раз уж на то пошло, с асгардийкой.
Собрав все силы, с криком боли Танос поднялся на ноги. В воздухе пахло огнем и кровью, обугленным мясом и озоном. Сквозь дым он с трудом различал очертания.
С усилием, которого Танос никак от себя не ожидал, он протянул руку и схватился за рукоятку топора. Взвыв в клубах дыма, он вырвал лезвие из плеча. Целый миг он не чувствовал никакой боли, но, едва ощутив блаженство, погрузился в пучину физического страдания, которое отказывалось отступать. Его плоть, образно говоря, пылала так же, как в буквальном смысле горело тело воительницы.
Едва держась на ногах, Танос схватил топор. Из плеча хлынула кровь, стекла по руке и намочила орудие, которое теперь стало скользким. На глазах титана пламя ослабло, а затем погасло. Азот сделал свое дело. Огонь потух, и корабль вновь наполнился кислородом.
Дочь Асгарда приняла горделивую стойку, скафандр оплавился и крепко сжал ее в тиски. Танос с трудом представлял себе, какие муки она испытывает, но в глазах ее светились лишь гнев и жажда мести.
– Ради... красоты Фрейи, – низким срывающимся голосом проговорила она, несколько раз неглубоко вдохнув, – я тебе... за это... яйца отрежу.
Ча еле-еле поднялся на ноги и встал рядом с Таносом. Подошла Кебби. Их было трое, она одна, и все же они сомневались и не на шутку струхнули. Воительница хлопнула в ладоши, и ее плазменные кастеты вспыхнули, объяв руки желтыми всполохами света.
– Остановись, – дрожащим голосом попросил Танос. Он силился стоять твердо, но все было напрасно. Ранение было тяжелое, и он не мог делать вид, что это не так. – Ты ранена. Тебе не победить.
– Ты тоже ранен, – ответила она. – Я пела боевую песню на замерзших пустошах Йотунхейма. Я дышала горячим огнем на лавовых берегах Муспельхейма. Я не боюсь ни человека, ни бога, ни зверя. Я Ирса, дочь Йорунда и Горм. – Ее губы изогнулись в жестокой, проницательной улыбке. – Ты – жалкий смертный комок компоста, который соскребут с моего ботинка. Сдавайся и прими достойную смерть.