Танские новеллы
Шрифт:
Сюэ Гу часто рассказывал эту историю. Через четыре десятилетия он тоже исчез.
ЛИ ГУН-ЦЗО
ПРАВИТЕЛЬ НАНЬКЭ
Фэнь
В девятую луну седьмого года правления «Чжэньюань» [36] Чунь-юй напился так, что ему стало нехорошо. Двое приятелей отвели его под руки в дом, уложили на веранде и сказали:
— Подремлите здесь! Мы покормим лошадей, помоем ноги, а когда вам станет лучше, уедем вместе.
Чунь-юй развязал головной платок, подложил его вместо подушки и внезапно впал в забытье. Словно во сне привиделись ему два гонца в пурпурных одеждах, склонившие перед ним колени. Они сказали:
36
791 г.
— Нас прислал повелитель страны Хуайань, чтобы пригласить вас почтить его своим посещением.
Чунь-юй поднялся с кушетки, оправил платье и последовал за гонцами. У входа он увидел небольшой черный лакированный экипаж, запряженный четырьмя быками; вокруг стояло человек восемь свиты, которые помогли Чунь-юю сесть в экипаж.
Миновав главные ворота, они направились к старому ясеню и въехали в его дупло. Чунь-юй был очень удивлен, но не решился задавать вопросы. Перед ним расстилался живописный пейзаж: горы и реки, дороги, вьющиеся меж лугов и деревьев. Но все выглядело не так, как на земле.
Проехав несколько десятков ли, он увидел зубцы городской стены; экипажи и пешеходы непрерывно сновали по дороге. Сопровождавшие Чунь-юя люди сурово кричали: «Посторонись!» — и пешеходы торопливо разбегались в разные стороны. Экипаж въехал в главные городские ворота; за ними высилась башня, на которой золотыми иероглифами было написано: «Великое государство Хуайань».
Сторожа поспешили к Чунь-юю с поклонами. Появился всадник и громогласно возвестил:
— Повелитель приказал, чтобы его зять, прибывший издалека, отдохнул на подворье Восточного Блеска.
Повинуясь приказу, поехали дальше. Неожиданно показались широко распахнутые ворота. Чунь-юй вышел из экипажа и прошел во двор. Вокруг были узорные решетки, резные колонны, густые деревья, увешанные плодами... в глубине двора были расставлены скамьи с подушками и столы с блюдами, полными всяких закусок.
Все это очень ему понравилось.
— Прибыл первый советник! — провозгласил слуга.
Чунь-юй заспешил ему навстречу и вскоре увидел человека в пурпурной одежде, с табличками из слоновой кости у
Советник сказал:
— Наш повелитель приветствует вас, не посчитавшего наше маленькое государство далеким захолустьем, и удостаивает вас предложением породниться.
— Как осмелюсь я, ничтожество, так далеко зайти в своих мечтах? — ответил Чунь-юй.
Советник предложил Чунь-юю следовать за ним. Шагов через сто они вошли в красные ворота. Несколько сотен воинов стояли рядами справа и слева, с копьями, секирами и трезубцами в руках. Они уступили им дорогу. Среди воинов Чунь-юй увидел своего старого приятеля Чжоу Бяня, в душе очень ему обрадовался, но окликнуть не решился.
Советник провел Чунь-юя в огромный дворец; придворная стража почтительно приветствовала его. На троне торжественно восседал человек огромного роста в парадной одежде из белого шелка и в красной расшитой шапке. Дрожащий от страха Чунь-юй не решался поднять глаза. Слуги, стоявшие вокруг него, велели ему поклониться.
— Из уважения к вашему почтенному отцу, который не пренебрег нашим маленьким государством, я согласен, чтобы моя младшая дочь Яо-фан служила вам, сударь, — обратился повелитель к Чунь-юю.
Чунь-юй только и смог что броситься перед ним на колени, но не решился произнести ни слова.
— Пока поживите у нас в гостях, а затем подыщем помещение для брачной церемонии, — сказал повелитель.
Первый советник провел Чунь-юя на подворье, где он предался размышлениям. Вспомнил об отце, полководце, который отправился на границу и попал в плен; до сих пор Чунь-юй не знал, жив он или нет. Он слышал, что отец участвовал в боях с северными племенами, очевидно, поэтому повелитель и знал его.
Голова у Чунь-юя была как в тумане; он не мог разобраться, что же все-таки с ним произошло. Вечером ему прислали брачные подарки — ягнят, гусей, парчу, шелка — чего только тут не было!
В окружении служанок явилось несколько тысяч девушек с такими именами, как Цветущий Тополь, Темный Поток, Первая Бессмертная, Вторая Бессмертная. В головных уборах из перьев зимородка и феникса, в накидках из золотой дымки, в платьях из лазурного шелка с золотыми украшениями, от которых рябило в глазах, девушки суетились вокруг Чунь-юя, стараясь развлечь и развеселить его. Они были изящны, красивы, речи их были любезны и изысканны. Чунь-юю трудно было отвечать им в тон. Одна из девушек обратилась к нему:
— Когда-то, сопровождая властительницу Линьчжи, я проходила мимо буддийского храма Великого Прозрения и в первом приделе увидела, как танцуют поломынь. Я с подругами сидела на каменной скамье у северного окна; в это время вы — тогда еще совсем мальчик — тоже приехали посмотреть. Вы подошли к нам, заигрывали, смеялись и шутили. Я и сестра Цюн-ин завязали узлом красные платки и повесили их на бамбук. Неужели, сударь, вы забыли это? А то еще помню, как в шестнадцатый день седьмой луны я в монастыре Сыновней Почтительности видела Шан Чжэн-цзы, верховного мудреца, и слушала, как учитель Ци-сюань читал сутру богини милосердия Гуаньинь. Я пожертвовала для монастыря две головных шпильки с золотыми фениксами, а Шан Чжэн-цзы дала коробочку из слоновой кости. Вы тоже были в зале храма и попросили учителя, чтобы он позволил вам посмотреть на шпильки и коробочку, а потом вздохнули и долго удивлялись. Поглядев на меня и моих подруг, вы сказали: «В нашем мире смертных ни людей таких, ни вещей не найдешь». Вы спросили, кто я и откуда, но я не ответила. Мы оба были охвачены сильным чувством и не могли отвести глаз друг от друга. Неужели вы не помните и этого?