Таня Гроттер и Болтливый сфинкс

Трижды Таня с усилием отрывалась от подушки и трижды вновь падала в нее лицом,

как раненый боец. Наконец, после долгой борьбы с подушкой, Таня села на кровати и стала собираться с духом, чтобы рывком втолкнуть себя в наступающий день.

Когда ей это удалось, она бросила взгляд на грифельную доску, висевшую на стене над скелетом Дырь Тонианно, – в единственном более-менее свободном месте, куда еще можно было что-то приткнуть. С виду это была небольшая, довольно заурядная доска черного цвета с заметными меловыми разводами – «размазюками».

Вечером Таня все с нее стирала, однако с утра доска всегда оказывалась исписанной четким и властным почерком Медузии. «Контроль. Последовательность. Порядок» – таков был девиз доцента Горгоновой, которому она следовала всегда и везде.

Сегодня доска сообщала:

«Аспирантка Гроттер!

Напоминаю, что у Вас дополнительные занятия с третьим курсом по теме: «Мистическая анатомия дождевых червей и ее индивидуальные особенности». Постарайтесь, чтобы половина лекции не прошла в поисках ключа от аудитории, как это случилось в прошлый раз.

Теперь по поводу Вашего личного учебного графика. Завтра в одиннадцать утра Вы должны явиться для занятий ратной магией у академика Сарданапала. Они будут проходить в Битвенном Зале при кузне домовых.

В остальное время – обучение по индивидуальной программе.

С надеждой, что со временем у меня появится возможность уважать Вас за отсутствующие на сегодня деловые качества,

Доц. Медузия Горгонова».

Таня перечитала объявление трижды, прежде чем решилась поверить глазам. Она не так давно сдавала историю чародейства и не успела забыть, что ратная магия была строжайше запрещена на третьем конгрессе магов в Баден-Бадене в июле 1791 года. Очень сомнительно, чтобы Медузии Горгоновой не было об этом известно.

Испытывая потребность обсудить с кем-нибудь эту малопонятную ситуацию, Таня отправилась к Ягуну. Играющего комментатора она застала в трепетный период между последним сном и первым осмысленным утренним поступком. Пока же сплошняком шли неосмысленные.

Ягун бегал по комнате с трубой от пылесоса. Увидев Таню, он остановился и с немалым трудом придал лицу благопристойное выражение.

– Знаешь, что я понял? Пылесос – грозное оружие пехоты наряду с саперной лопаткой! Труба, как шест, а сзади хорошенький такой довесок на

гибком шланге. Вдарить – так все звездочки в кучку соберутся, – пояснил он.

– Ягун, ты кукукнулся? Ты в курсе, сколько тебе лет? – мягко поинтересовалась Таня.

Внук Ягге вздохнул, из чего Таня заключила, что он в курсе.

– Ты не представляешь, как сложно мужчине притворяться взрослым скомпенсированным человеком! Как это противно, тягостно и глупо обманывать окружающих, а со временем и самого себя! Следующая стадия взрослости – это надеть костюмчик и навек замуровать себя в каком-нибудь тухлом офисе, где оптом торгуют ступами, гвоздодерами для мертвецов и осиновыми кольями!

– Возьмут тебя в офис! Держи карман двумя руками! Максимум в магазин игрушек – качаться на лошадках! – заявила Таня.

Ягун с сожалением поставил трубу от пылесоса в угол и вытер ладони о штаны.

– Кстати, а это мысль! Магазин игрушек для взрослых деток и прочих ненормальных! Я бы не отказался! А вообще я тут прыгал и думал: страшно представить, насколько сильно человек в наше время находится под прессом социума. Оставляют тебе узкий коридорчик «нормального» поведения, а за любой шаг вправо или влево дают по физиономии. А мне, может, тесно в этом коридорчике?

– Ты о чем?

– Ну смотри! Вздумай я, к примеру, гоняться с трубой от пылесоса за людьми на улице или хотя бы безобидно целовать всех прохожих, говоря каждому, как я его люблю, меня мигом упрячут в психушку. Разве это честно? – капризно спросил внук Ягге.

Поразмыслив, Таня согласилась, что по отношению к Ягуну даже запрет на игру с погремушками во взрослом возрасте страшное преступление. Она оглянулась на дверь, где у Ягуна висела такая же грифельная доска, как у нее. С доски все уже было стерто, хотя подпись Медузии частично сохранилась.

– Ты способен хотя бы пять минут не хохмить? Ты читал про ратную магию завтра в одиннадцать?

– А-а-а! Так у тебя тоже! – кивнул Ягун.

– Что значит «у меня тоже»?

– Ну эта штуковина! Лоткова вообще в шоке. Утверждает, что ратная магия – это без пяти минут некромагия. Типа поди пойми, где заканчивается самый большой нож и начинается самый короткий меч. А мы-то все светлые! Хотя, если честно, я рад. Сколько лет проучились, а кроме Искриса фронтиса и всяких там трых-ты-ты-тыхсов, ничего атакующего не знаем! Позорище!

Таня посмотрела на часы.

– Сейчас же только девять. Разве Катя уже проснулась? – усомнилась она.

Ягун погладил себя по челочке. Его довольно длинные волосы раздвинулись, и оттуда помидорной зрелостью полыхнуло большое багровое ухо.

– Скажем так: ей помогли! Кто-то феноменально заботливый и настолько же милый! Получить от меня вопль в ухо и то приятно!

– Ты ее разбудил?

– А что прикажешь делать? До одиннадцати утра Катька на автопилоте. Специально для нее я изобрел новый напиток: чаекоф. И даже, заметь, не в честь композитора! – похвастался Ягун.