Таня Гроттер и Исчезающий Этаж

Емец Дмитрий Александрович

Закончив с кормлением костеросток, Ягге присела отдохнуть. В руке у нее сама собой возникла трубочка с коротким вишневым чубуком. Ароматные клубы дыма складывались в оживающих диковинных зверей.

Таня растерянно стояла рядом, не решаясь начать. Ягге ласково щурилась на нее, потом дружелюбно спросила:

– Ну что ты там натворила? Произнесла запрещенное заклинание?

– Заклинание Чумы-дель-Торт. Так сказал Сарданапал, – грустно повторила Таня.

– Да, знаю. Древнир называл его заклинанием хаоса.

Просто удивительно, что все остались живы. Ты знала его раньше?

– Нет, – покачала головой Таня. – Откуда? Я испугалась, что не сумею снять роковой сглаз, а потом… потом все и произошло.

– Действительно странно, – кивнула Ягге. – Но, кажется, Сарданапала больше насторожило не то, что тебе известно заклинание – ты ведь могла где-нибудь его случайно услышать или прочитать, а три красные искры. Столько искр по силам выбросить только очень сильному черному магу. Магу уровня Той-Кого-Нет.

Таня почувствовала, что у нее дрожат руки.

– А разве искры выбрасывает не кольцо? – с сомнением спросила она.

– Кольцо, – заверила Ягге. – Но само по себе кольцо ни на что не способно. Оно лишь собирает энергию мага. Отдай его лопухоиду – и не будет ни одной, даже самой хилой искры.

Они помолчали. Таня смотрела на морщинистые руки Ягге, на узоры ее пестрого платка, слушала, как потрескивают в печи березовые поленья. «Не хочу… Не хочу больше слышать этого имени. Чума-дель-Торт не я. И я не она», – думала она.

– Тебе не снятся непонятные сны? Сны, которые тебя пугают? – вдруг задала вопрос Ягге.

– Нет, – ответила Таня и тотчас поняла, что солгала.

Откуда тогда Черные Шторы взяли желтую мертвую старуху с пустыми глазницами, полыхающими рубиновым огнем? Старуху, чьи отрубленные руки тянулись к ней?

– Мне пора на тренировку. Через две недели матч с бабаями, а Соловей говорит, мы еще не готовы, – буркнула Таня, вставая.

Ягге проницательно взглянула на нее. В уголках ее глаз собрались грустные морщинки.

– Удачи! Надеюсь, костеростки тебе не пригодятся. Последи там за моим Ягуном, чтобы слишком не горячился. В прошлом сезоне большую часть костеросток я извела именно на него, – сказала она.

– Ладно, я постараюсь, – кивнула Таня.

Она уже была у дверей магпункта, когда старушка вновь окликнула ее:

– Постой! Я хочу, чтобы ты кое-что запомнила и… ничего не боялась. Магическая сила – именно сила, а не умение – не может исчезнуть, когда исчезает сам маг. Она ищет себе нового хозяина и находит его. А как использовать эту силу, решать ее новому владельцу. Никто не может заставить его творить зло, если он сам того не захочет…

Глава 12

О буках, бяках и… бабаях

Это была ее первая весна на острове. Таня была изумлена, как стремительно она наступила. Кажется, еще несколько дней назад всюду были слякоть и лужи, а потом по холмам, оврагам, по выветренным склонам гор пробежала зеленая

волна.

Странно было смотреть на корявые деревья в лесу, подернувшиеся вдруг нежно-зеленой, трепетной и словно расплывчатой еще листвой.

Купидончики совсем забросили свои почтальонские обязанности и целыми днями носились над клумбами, весело попискивая, хохоча и пуская в кого попало золотистые стрелы.

Русалка целыми днями лежала на отмели и грелась на солнце. Когда к ней подходили, она брызгалась и швырялась рыбьими скелетами. Больше всех, разумеется, доставалось Поклепу, потому что остальные обходили пруд стороной.

Завуч из бывших черных магов бегал вечно мокрый, дерганый и злой. Даже Сарданапал не отваживался с ним заговаривать. Дел у Поклепа было множество: нужно было подготовить Тибидохс к встрече болельщиков и участников кубка мира по драконболу, который должен был начаться уже через несколько дней.

Но уже сейчас Поклеп наклеил на драконий ангар огромную афишу с оживающими буквами:

27 марта

главный драконбольный стадион Буяна

СБОРНАЯ ТИБИДОХСА – БАБАИ

ОСОБЫЕ ПРАВИЛА Всемирного чемпионата по драконболу

Запрещается:

1. Проходить на трибуны без билетов.

2. Занимать чужие места.

3. Дразнить драконов, проникать на поле во время матча.

4. Накладывать на судей и арбитров, а также на игроков команд роковые проклятия.

5. Драться, используя боевые искры, заговоры, сглазы, запуки, а также зонтики, дубинки и кирпичи.

– Класс! – насмешливо воскликнул Баб-Ягун. – Обожаю Поклепа! Хочешь драться – дерись! Только не используй зонтики и запуки! Ну-ка посмотрим, что он разрешает.

Допускается:

1. Использовать талисманы счастья и амулеты удачи.

2. Запускать фейерверки, салюты, вопилки и прочие магические и немагические средства выражения восторга.

– А вопилки напрасно разрешили! – прокомментировал Ванька. – Вот увидите, перед вторым матчем их уже запретят. На прошлом чемпионате то же самое было. Кому охота оглохнуть в самом начале? А ты, Таня, что думаешь?

– Угу. Никому неохота, – согласилась с ним Таня, довольная, что Баб-Ягун и Ванька наконец оттаяли.

Неприятный случай с заклинанием хаоса был на время забыт, да и Чума-дель-Торт не появлялась больше на Черных Шторах. Только надолго ли?

Теперь Шторы день и ночь показывали полузащитника Жору Жикина – смуглого тринадцатилетнего парня. Похоже было, что Гробыня в очередной раз влюбилась. Семь-Пень-Дыр и Гуня Гломов были отправлены в отставку.

Каждое утро Гробыня с возмущенными воплями пыталась стряхнуть изображение Жикина со Штор, но оно всякий раз показывало язык и улетало на швабре с пропеллером. Шторы же принимались пакостно хихикать и хикикали до тех пор, пока в них не запускали дрыгусом-брыгусом.