Тараканьи бега
Шрифт:
– Ну, и что он сказал?
– Он сказал: "Дайте мне только встретить этого скота Дамкина! Я ему ноги выдерну!" - сказал Сократов, копируя голос Однодневного.
– Ноги?
– удивился Стрекозов.
– Ему нравятся ноги у Дамкина?
– А этому уроду Стрекозову, по его мудрым словам, он отвернет голову и скажет, что так и было!
– Стрекозову отсутствие головы не повредит, - заметил Дамкин.
– Но какая изощренная жестокость! Главное, непонятно, почему?
– Я так и знал, что вы не в курсе!
– заметно обрадовался Сократов.
– Как можно заставить кого-то уехать на Сахалин?
– удивился Дамкин. Ты, Сократов, уехал бы на Сахалин, если бы мы тебя попросили?
– Что я, дурак?
– Вот и я говорю...
– Однодневный твердит, что во всем виновата ваша дурацкая статья.
– Ах, вот кто виноват!
– воскликнул Дамкин.
– Но он ведь сам хотел, чтобы все, кто прочитает эту статью, хотели уехать на Сахалин!
– процитировал Стрекозов.
– Это его собственные слова.
– Вот-вот, - усмехнулся Сократов.
– Ваши идиотские фантазии во всем и виноваты. Люся уехала на Сахалин, и бедный Однодневный, оставшийся без секретарши, думает, что это вы ему подгадили.
– Ничего мы не подгадили!
– возмутился Стрекозов.
– Просто искусство остается искусством! Я сам чуть на Сахалин не уехал, прочитав нашу статью.
– Ваши трудности, - сказал Сократов.
– Ладно, прощайте, вот идет мой трамвай. Но помните, что с Однодневным вам лучше не встречаться!
– Кошмар какой, - сказал Дамкин.
– Известному литератору Дамкину грозить отрыванием ног!
– И чего это его секретаршу унесло на Сахалин?
– задумался Стрекозов.
– Неужели и впрямь наша статья?
– Размечтался!
– заржал Дамкин.
– Ты что, не помнишь, Люся говорила, что замуж выходит? К мужу она и поехала. Он на Тихоокеанском флоте служит!
– Мне она этого не говорила.
– А мне сказала, - Дамкин гордо приосанился и добавил, - на личном интимном свидании!
Глава следующая
О том, как прокормить бренное тело
Всем ясно, что у гениев должны быть знакомые. Но кто поверит, что его знакомый - гений?
Сергей Довлатов "Заповедник"
– Сказал "А", скажи где деньги взять!
– молвил Дамкин, подняв палец.
– Хороший афоризм, - похвалил Стрекозов.
– Запиши в блокнот.
Дамкин и Стрекозов сидели в кафетерии возле метро "Бауманская" и считали наличные деньги. В одиннадцати карманах литераторов было обнаружено двадцать шесть рублей и сорок девять копеек.
На радостях Дамкин бросился покупать еще два кофе и пирожное "кольцо".
Неожиданно в кофейню вошел тощий, обросший мужчина с мутными глазками наркомана на сером лице и внешностью засекреченного ученого, всю жизнь проработавшего в подземной лаборатории. Верхние зубы у вошедшего сильно выдавались вперед, что придавало ему сходство с кроликом.
Мужчина интригующе
– Извините за беспокойство, - хрипло обратился он к продавщице.
– Нет ли в вашем заведении урны?
– А зачем вам урна?
– Дело в том, что я уронил сумку с десятком яиц. Разумеется, почти все разбились. Я подумал, лучше их выбросить в урну.
У толстой продавщицы от удивления и вполне понятного возмущения белая шапочка съехала на ухо.
– Вам что здесь помойная яма, что ли? Чтобы вы в нее свои отбросы сваливали?
– В любом кафе должна быть урна, - рассудительно сообщил тощий посетитель, приподнимая сумку повыше. Из сумки текло.
– Нечего к нам всякую дрянь с улицы нести. Вот такие, как он, всю Москву уже загадили!
– возмутилась продавщица, обращаясь отчего-то к Дамкину, который как раз в это время подошел к прилавку.
Дамкин с беспокойствам посмотрел на мужика и заказал:
– Два кофе, пожалуйста. Можно без булочки.
– Я требую урну!
– провозгласил "засекреченный ученый".
– У вас должна быть урна. Иначе я буду вытряхивать свою сумку прямо на пол!
– Какая наглость! Я сейчас милицию позову!
– возмутилась продавщица. Товарищ милиционер!!!
– Мне бы кофе налить, - сострил Дамкин.
– Это для вас надо вызвать товарища милиционера! Это вы не справляетесь со своими обязанностями и куда-то дели урну!
– возмутился мужик с битыми яйцами.
– И я об этом доложу, куда следует! Я этого просто так не оставлю!
– Прекратите это безобразие!
– стали возмущаться в нарастающей очереди.
Обругав всех по матери, кроликоподобный мужчина вышел вон, а Дамкин с дымящимися чашками кофе вернулся к соавтору.
– Есть еще у нас денежки на кофе, - похвалил себя и Стрекозова Дамкин.
– Интересно, где мы будем брать деньги на пиво?
– вздохнул Стрекозов.
– Плохо вообще-то быть безработным, никто тебе не платит ни аванса, ни зарплаты...
– Слушай, Стрекозов! Да чего мы испереживались? Подумаешь, с работы выгнали, в первый раз, что ли!
– Да мы и не переживаем.
– Ну да! А кто только что о пиве плакался?
– Мы плакались...
– На пиво заработаем! Давай мы тебя продадим в рабство?
– предложил Дамкин.
– Кому я нужен? Я же ничего не умею... Если только устроиться на пивоваренный завод экспертом по определению вкуса пива...
– Нет, Стрекозов, ты не понял. Никто и не поймет, что ты ничего не умеешь. Мы продадим тебя в рабство к какому-нибудь бездарному, но богатому литератору, напишешь пару романов, получишь деньги и быстренько сбежишь. И мы продадим тебя снова...
– Какая замечательная по своей доброте мысль! Спасибо тебе, Дамкин! поблагодарил Стрекозов и задумался.
– У меня есть другая идея. Можно кому-нибудь из нас, например, тебе, Дамкин, чем-нибудь смертельно заболеть. Все станут собирать деньги на лекарство, будут приносить жратву для больного, подарки, - улыбнулся Стрекозов мечтательно.