Таран
Шрифт:
В общем, уже к концу трапезы Даша знала, что «дядя Вова» спровадил ее в некий особый бордель для высоких гостей, то есть нужных и полезных людей, охочих до всякого рода «клубничных» развлечений. Сначала гости слегка подогреваются выпивкой, а потом идут смотреть шоу, которое начинается с номеров обычного стриптиза, после которого следует эротическое па-де-де и трюки из арсенала таиланд ских девок, типа курения причинным местом или стрельбы из того же оружия бритвенными лезвиями по надутым презервативам. Ну а заканчивается эта программа демонстрационным траханьем. После этого разогретые гости — их редко бывает больше пяти-шести человек — выбирают себе партнерш и отправляются в номера. Это, так сказать, обязательная
Но потом, когда выяснилось, что отсюда практически никого и никогда не выпускают и что вся публика здесь попросту живет как в тюрьме, хотя и с комфортом, но зато без надежды когда-нибудь выйти на волю, Даше стало ясно, отчего все эти шлюхи обоего пола воспринимают свою «работу» как праздник. К тому же Даша узнала, что приезды гостей стали более редкими, чем водилось прежде. И вообще у «дяди Вовы» по жизни что-то не клеится.
Уже после того, как окончился ужин, Милка, зайдя в Дашину комнату, начала ее просвещать насчет того, что поскольку заведение это бесплатное, работающее «за интерес», то для «дяди Вовы» не будет резона его содержать. И он его либо продаст каким-нибудь богатым фраерам, либо вообще закроет. В первом случае условия жизни станут на порядок хуже, а работы прибавится. Поскольку принимать придется не избранных гостей, а всех подряд на сдельной основе. Но ежели заведение будет закрыто, то это не значит, что всех отпустят на волю. Кое-кому, как подозревала Милка, перед увольнением организуют смерть от передоза.
Как оказалось, большая часть обитателей «Театра неюного зрителя» уже прочно посажена на иглу, причем не на «морфушку» или героин, а на некие совершенно новые препараты, типа того, каким напичкали Шуру. Хотя Милка напрямую и не говорила, что над ними ставят эксперименты, Даша это и так поняла.
Напрямую и без обиняков Милка предложила Даше две вещи: первое — стучать ей на всех, с кем доведется общаться в течение дня, а второе — стать ее, Милкиной, любовницей. Эти две вещи, по словам Милки, могли бы Даше здорово помочь и в здешней жизни, и после предположительного закрытия заведения.
Даша была девочкой без комплексов. Ее, правда, немного беспокоило, не станет ли Милка ее пороть хлыстом, но позже выяснилось, что Милка только на сцене садистка, а на самом деле обычная лесбиянка, которая к тому же и мужикам не отказывает. Опять же Милка сказала, что на эту ночь она не претендует, потому что Дашу еще не проверили в медицинском смысле, а кроме того, в ближайшие после «проверки» дни ее наверняка пригласят к «дяде Вове».
Поэтому ночью Даша хорошо выспалась, даже несмотря на то, что Милка разбудила ее довольно рано и отвела сдавать анализы на ВИЧ и РВ. Оказалось, что тут же, в здешнем заведении, есть медицинский кабинет, куда пришла какая-то пожилая и неразговорчивая баба в белом халате, которая взяла у Даши кровь из вены и удалилась наверх.
Потом Милка с Дашей пошла завтракать и обнаружила, что за столом кого-то не хватает. Не хватало Шуры, а Даша по наивности решила, будто она проспала, и предложила сбегать за ней. Однако Милка, сильно посуровев, сказала: «Она уволилась!», и Даше стало жутковато.
Уже позже, один на один, Милка пояснила новенькой, что здесь нельзя интересоваться не только тем, кто откуда сюда приходит, но и тем, кто, куда и как отсюда уходит.
Напугавшись, Даша засела в свою комнату и безвылазно просидела там до обеда. Потом
Она даже к ужину выходить не хотела, но тут появилась Милка и строго сказала:
— Так! Одевайся скромненько и быстро. Хозяин зовет.
— «Дядя Вова»? — Даша почти обрадовалась этому вызову.
— У нас другого нет. Поторапливайся!
— Что значит «скромненько»? — спросила Даша.
— Джинсы, майку, кроссовки — то, в чем приехала, короче. Мазаться не нужно, лучше рожу умой. Быстрее копайся, пять минут у тебя!
Через пять минут Даша, выглядевшая вполне приличной девушкой, уже поднималась по лестнице в сопровождении одного из головорезов «дяди Вовы». На сей раз ей просто завязали глаза, мешка на голову не надевали. Провели по дому, вывели на свежий воздух, посадили в машину и повезли куда-то. Потом, после того, как машина сделала несколько поворотов и выехала на шоссе, повязку сняли.
Вообще-то, если б повязку сняли, когда машина остановилась, Даша, наверное, сильно испугалась бы. Потому что подумала бы, будто ее привезли куда-то убивать. Однако глаза ей развязали на ходу, из чего она сделала вывод, что ей просто не хотели показывать дорогу от того места, где располагался «театр», до шоссе. А это означало, что она еще поживет какое-то время.
Она находилась в той же самой «Волге» «дяди Вовы», на которой ее вчера привезли с химкомбината. Самого смотрящего в машине не было, но Дашу сопровождали те же охранники, что и вчера. Правда, был и один новый, который, как ей сразу удалось определить, являлся старшим. И по возрасту, и по чину, так сказать. Именно он первым обратился к ней, когда Даше развязали глаза.
— Напугалась? — ухмыльнулся он, показывая золотые зубы. — Зря боишься. Резать тебя не будем. Просто съездишь сейчас к одному хорошему человеку и забесплатно обслужишь. Что попросит, то и сделаешь, ясно? Будет спрашивать насчет того, что произошло на Симеоновской и на ферме, — расскажешь то же, что говорила хозяину. От и до, ни больше, ни меньше. Если меньше расскажешь — не страшно. А вот если добавишь то, чего «дяде Вове» не сказала, разживешься неприятностями. Усекла, мочалочка?!
— Да-а… — ответила Даша.
— Что касается основной работы — выкладывайся как лошадь! Чтоб не номер отбывала, а страстью пылала!
— Сколько лет мужику? — спросила Даша по-деловому.
— За сорок. Но не думай, что одним разом отделаешься. Он мужик крепкий, жена у него отдыхать уехала, и по этому делу он очень скучает.
— Короче, в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил, — хмыкнула Даша. — Буду стараться!
— Это хорошо. Теперь дальше: внимательно запоминай все, о чем он будет особо настырно спрашивать. И вообще постарайся все, что там увидишь, услышишь или носом почуешь, как следует запомнить. Потом расскажешь. Конечно, навряд ли он тебе много показывать будет, но кое-что разглядеть ты наверняка сумеешь.
— А что вас больше всего интересует? — спросила Даша. — Деньги, ценности, картины?
— Нет, девочка, — усмехнулся золотозубый, — мы не грабители, нам это неинтересно. Запоминай прежде всего расположение помещений, морды лица, детали обстановки, двери, окна… Поняла?
— Вроде бы да.
— «Вроде бы» — не ответ. Очень четко все запоминай, но при этом смотри, чтоб дяденька, с которым ты будешь работать, ни об чем таком не догадался и даже случайно не подумал. Пусть считает, что ты обыкновенная шлюха с куриными мозгами. Ты же, говорят, хорошая актриса, только театра до сих пор себе не подобрала.