Тариф на любовь
Шрифт:
Зрелище было впечатляющее. Темно-синие растерянные глаза, прическа в стиле «рассерженный дикобраз», с волос на промокшую рубашку катятся струйки воды, а в беспомощно раскинутых руках Асина миска и завернутый в газету пакет. Девушка беззвучно ахнула, не в силах отвести расширенных глаз с облитого соседа. Мокрый Аполлон — прекрасный и обиженный.
— Я рассчитывал на душ, — мягко упрекнул Иван, — но не так скоро. Или это месть?
И улыбнулся застенчивой рассеянной улыбкой, и тут Ася не выдержала и разразилась звонким смехом. Улыбка Ивана скисла, но в следующий миг застенчивость
Конечно, Иван видел, как опрокинулась миска и выпала из окна. С риском быть замеченным он все же подбежал и забрал ее с собой. Он не мог объяснить, зачем понадобился шутовской спектакль, но просто отдать миску и выстиранную юбку, которую, кстати, он взял без разрешения, показалось ему мало. Что хорошего в том, чтобы вернуть вещи, сказать «до свидания», повернуться и уйти? Нет, Ване нужен был фейерверк веселья, взрыв смеха и салют огней в ярко-зеленых глазах.
Придя домой, он сунул голову под кран и, как был, пошел на пятый этаж. Природный кондиционер остудил его голову, по дороге Ваню обуяли сомнения, но исправлять что-либо уже было поздно. В конце концов, в чем бы Настя его ни обвинила, все это можно обратить против нее. Да и полезно посмеяться над самим собой. Так он предстал перед Настей мокрым клоуном. Фокус удался, Настя не заметила подвоха. Тревога и беспокойство в невысказанном крике польстили Ване; смех сначала обидел, но Иван быстро напомнил себе, что именно этого он добивался, и вскоре с удовольствием смотрел на смеющуюся Настеньку.
— Поскольку я забрался так высоко, вы разрешите мне смыть м-м… использованную воду с головы в вашей ванной? Я — вот! — принес ваш инвентарь.
Ася перестала смеяться, и Иван забеспокоился: вдруг не пустит и вся клоунада пойдет насмарку?
Она не хотела пускать. Приятельские отношения с этим выставочным экспонатом секса ей нельзя было завязывать. Ася собралась вежливо отказать, но вдруг передумала. В комнате сидит Юлиан; если они друг друга увидят, новоявленный сосед поймет, что он — третий лишний, сегодня и навсегда. Да и женское тщеславие провоцировало на самохвальство. Вот, мол, какая я, и жених мой — не чета вам, профессиональному любовнику, так и не научившемуся любить.
— Пройдите, — пригласила Ася, подошла к ванной, включила свет и приглашающе открыла дверь.
По дороге Ваня мельком уловил чье-то движение в комнате, но отступать было некуда — сам напросился.
Ася вернулась к Юлиану и, прислушиваясь к шуму воды, рассказала, смущенно хихикая, о соседе. Юлиан посмеялся над «неловким парнишкой» и небрежно ответил:
— Да брось, Ася. Пусть скажет спасибо, что это была только миска с водой, а не кирпич, — и захохотал от своего остроумия.
— Спасибо, Настенька. — В дверях комнаты стоял Иван. Теперь он не смеялся, а пристально смотрел на жениха девушки. — Привет, Юлиан. Давно не виделись.
Смех оборвался, и в комнате на мгновение установилась неловкая тишина.
— Вы знакомы? — удивилась Ася, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Ответ она ждала от Юлика. Неожиданное знакомство могло сулить что угодно, но только не хорошее.
— Учились вместе, — внезапно смутился Юлик и бросил предостерегающий взгляд на Ивана.
— Настенька, я воспользовался твоим полотенцем, ничего?
— Ничего, — поджав губы, ответила она и повернулась к Юлиану. — Займемся мебелью?
— Ну что ты, Ася? У нас… у тебя же гость. — Юлик чувствовал себя очень неловко. Бывший сокурсник здорово подпортил настрой, даже тахта не соблазняла, дух упал, и, следовательно, надо сматываться.
— Я сосед, Юлик, — заговорщицки моргнул Иван. — Это ближе, чем гость. Гораздо ближе.
Юлиан не поверил в искренность Ивана и был прав. Растянув в насмешливой улыбке губы, Иван не сводил глаз с Юлика, а глаза последнего метались по комнате, как фонарь в дрожащей руке.
Ася вздохнула и пригласила Ивана к столу.
— Пойду принесу еще прибор, — сказала она, взяла полотенце, протянутое Иваном, и вышла из комнаты.
— Как это тебя угораздило попасть под «душ»? — попытался вернуть утраченные позиции Юлиан.
— Но самое интересное, — в тон ему продолжил Ваня, — Настя рассказывала о своем женихе. Не о тебе ли?
Насмешливость слетела с Юлика.
— Не вмешивайся в мою жизнь! Тебя это не касается.
— Теперь не касается. Но когда ты вмешался в мою, ты не спрашивал разрешения.
— Это к делу не относится.
— Разве? — Иван удивленно поднял брови. — Возомнил себя Юпитером, Юлик? Решил, что тебе все можно?
— Ты о чем? — насторожился Юлиан.
— О Насте. — Иван положил локти на стол и перенес вес тела на руки. — Что, одной розы мало в твоем доме? Решил завести цветник?
Юлиан злобно смотрел на Ивана, эвфемизмы которого раздражали и одновременно облегчали разговор. Вдруг он улыбнулся.
— Кто бы говорил, Ваня! Ты на этом, кажется, еще и заработал?
— Перекрестись, чтобы не казалось.
— Ну, не волнуйся, приятель.
— Чего мне волноваться? — Иван с деланным равнодушием откинулся на спинку стула. — Я лишь однажды был женихом и довел игру до конца. — Он ехидно улыбнулся. — Пожелать тебе того же?
— Оставь при себе, — буркнул Юлиан.
Ася зашла в комнату, поставила перед Иваном тарелку с жарким, разложила вилку, нож, презирая себя за то, что вынуждена ухаживать за ним. Она слышала из кухни, что мужчины о чем-то говорили, но, когда она вернулась, замолчали и дружно стали наблюдать за ее манипуляциями. Ей очень хотелось знать, о чем шел разговор, но проявлять любопытство при этом (при Иване то есть) она не собиралась. Интересоваться — значит, поддерживать беседу, а ей хотелось, чтобы он быстрее ушел.
Или не хотелось? Присутствие Ивана заставляло ее трепетать, дыхание становилось мелким и частым, внутри будто скапливался водород, облегчая ее вес, преодолевая земное притяжение. С Юлианом Ася чувствовала себя несколько тяжеловесной, наполненной заботами и проблемами. С Иваном — и тогда, и теперь — она словно отрывалась от земли и ступала по воздуху.
«Хватит! — остановила себя Ася. — Развезла воздушные замки. А мне нужна твердая опора под ногами. И чувство достоинства, и уважение — то, что за деньги не купишь и не продашь. И — ох как гадко сравнивать любовников!»