Тариф на счастье
Шрифт:
– Ступеньки беру на себя, а маме мы не скажем.
– Догадается. Коляска будет грязная, колеса…
– Мы все вытрем, помоем, не переживай.
В глазах подростка читалось огромное желание прогуляться, и поэтому он так жалобно посмотрел на мужчину, что Диме стало стыдно. Но он быстро пришел в себя, набрал телефон водителя и приказал:
– Валера, поднимись ко мне, нужна помощь, – и, уже обращаясь к Сашке, добавил: – Так, давай одеваться.
Когда открыл входную дверь, Валера уже ждал.
– Шапку! – вспомнил
Дима схватил головной убор неопределенного цвета, покрутил в руках, вздыхая, и подал подростку.
Они выкатили коляску на площадку, с двух сторон с Валерой подняли и понесли по ступенькам вниз.
Прохладный, но уже пахнущий весной воздух коснулся Сашкиных щек. Он радостно вдохнул, задрал голову и уставился в голубое небо.
Дима взялся за ручки коляски и повез ее. Мальчик жадно смотрел по сторонам, разглядывая деревья, дома, прохожих. Дима чувствовал себя самой подлой тварью на свете, бесчувственным чурбаном, ведь он совершал эту прогулку не потому, что хотел сделать мальчику приятное, а потому, что ему нужно было избавиться от людей в квартире.
Они вышли на Арбат, и Сашка обомлел: много людей, они все бежали куда-то, спешили. Справа и слева расположились художники, которые стали наперебой предлагать Диме «нарисовать вашего мальчика», дальше по дороге люди продавали плакаты, матрешки, военную форму и какую-то символику. Дима подкатил туда, подросток уставился на витрину со значками и дотронулся до красной звездочки:
– Это значок октябренка! Я знаю! Читал недавно.
Дима достал портмоне:
– Выбирай еще, что хочешь!
– Нет-нет, вы что, дядя Дима, мне ничего не надо.
– Я не дядя, – грубо выпалил Дима, но потом очень быстро смягчился, дотронулся до щеки мальчика и добавил: – Мы же договорились с тобой, ну ты чего? Давай, бери еще.
– Не могу, – огорчился тот, – Алена увидит, спросит, а этот значок я буду носить в кармане.
Дима заплатил за красную звездочку, и они поехали дальше.
Прогулка заняла чуть больше часа. За это время Николай выполнил всю работу.
Когда вернулись, Дима лично вымыл и вытер колеса на коляске и незаметно проверил установку скрытых камер, не наследил ли его специалист. Нет, все было чисто. Камеру, даже зная, где она находится, рассмотреть было практически невозможно. Он вернулся к Сашке.
– Щеки у тебя горят, – с улыбкой заметил он, – надеюсь, мама не скоро придет.
– После пяти. Я успею остыть, этот румянец после холодного воздуха. Спасибо вам большое, – Сашка запнулся, – спасибо тебе большое, Дима, я давно так долго не гулял.
В соседней квартире Николай закончил свою работу: подсоединил все провода к нужной аппаратуре и стоял довольный – ждал следующих указаний.
– Спасибо, Коля, дальше я сам разберусь.
Проводив Николая, он завалился на диван. Пролежал, глядя в потолок, полчаса, потом сел проверять камеры на мониторе: вся аппаратура работала прекрасно.
На
– Я все закончил. Сил идти в офис нет. Приходи ко мне после пяти? Посмотрим на нашего ангела Марию Сергеевну. Сашка не врет, я в этом мальчике уверен на миллион процентов.
– Хорошо, Димон, буду. Хавчик заказать?
– Да, возьми что-нибудь. Я уже голодный как черт.
Потом он набрал водителя:
– Валера, езжай, купи продукты детям, все по списку, который я тебе дал.
А сам опять упал на диван и уставился в потолок.
Через пару часов он увидел на экране, как в квартиру зашел Валера с пакетами, а за ним сразу Алена с сыновьями. Валера, оставив пакеты, попрощался и ушел, а Алена начала разбирать продукты. Она рассматривала коробки и свертки, складывала сначала на стол, потом распределяла, что куда: в холодильник или в шкафчики. Мальчики убежали в свою комнату, а Сашка сидел за учебниками, делал уроки.
Вдруг она замерла, достав небольшую золотистую упаковку. Сашка это заметил и спросил:
– Что это?
– Халва! – восторженно ответила она.
– Круто! Твое любимое лакомство! Давай, пробуй, чего ждешь?
Алена как-то неуверенно раскрыла золотистую фольгу, отрезала ножиком небольшой кусочек и положила в рот. Прикрыв глаза от удовольствия, она сказала:
– Кайф! Я забыла, когда в последний раз ела ее. Обожаю! – Она взяла еще один маленький кусочек и поднесла ко рту.
Сашка рассмеялся, она спросила:
– Будешь?
– Нет, ты же знаешь, я не по сладкому.
– Это не сладкое! – улыбнулась она. – Это хал-ва или, по-другому, кайф!
Дима смотрел в монитор и улыбался. Потом подумал о том, что они не выглядят несчастными: смеются, веселятся, полностью освоились в квартире, и им тут явно хорошо. Странно, неужели Сашка все придумал?
В дверь позвонили – это был Давид с двумя пиццами и кока-колой.
– Будем травиться! – показал он на еду.
– А почему бы и нет? – согласился Дима, взял кусок еще горячей пиццы и откусил.
– Как они? – поинтересовался Давид и кивнул на монитор.
– Пока прекрасно. Не вижу, чтобы кто-то из них страдал, – вздохнул Дима.
На экране показалась фигура Марии Сергеевны. Она практически вбежала в квартиру, сразу направилась на кухню и стала доставать продукты, чтобы приготовить ужин.
Алена с Сашей в это же мгновение исчезли.
– Ну, обстановка накаленная, – прожевав кусок пиццы, сделал выводы Давид.
Друзья доели свой ужин, расположились в креслах и болтали: о работе, о сотрудниках, о ближайших поездках и планах, пока не услышали грозный голос Марии Сергеевны:
– Всем кушать! Остывает.
Домработница накрыла на стол. Она так часто делала для Давида и Димы, когда тем не хотелось ехать в ресторан или клуб по вечерам.