Таркин
Шрифт:
— Дроиды-истребители теряют энергию, — сообщил техник. — Соотношение «сигнал-шум» в Голосети — выше пятидесяти процентов.
— Похоже, наши лазеры попали прямо в главный управляющий компьютер, — заметил вахтенный офицер.
Транспортник, у которого отвалился изогнутый нос и отключились щиты-отражатели, продолжал разваливаться на части на глазах у Таркина и остальных. Дроиды-истребители кружились вокруг, словно подхваченные ветром осенние листья. Остатки четвертованного орудиями звездного разрушителя корабля накренились на правый борт, показав победителю брюхо.
— Прекратить огонь, — сказал
Едва он успел отдать приказ, послышался голос техника:
— Из гиперпространства выходят два корабля.
На мгновение Таркину показалось, будто он угодил в очередную ловушку, но техник тут же добавил:
— Это звездные разрушители «Покладистый» и «Принудитель» с имперской перевалочной базы Пии.
— Сэр, не хватает одного «Охотника за головами», — сказал второй техник. — Датчики показывают, что он, возможно, ушел в гиперпространство.
— Мы его найдем, — ответил Таркин. — А пока что подготовьте группу захвата. Я должен взять всю команду транспортника живыми.
Стоя в одиночестве на вершине башни дворца, Император, прищурившись, смотрел на простиравшийся перед ним подобно театральным подмосткам Корусант. Небо прояснилось после того, как его расчистила над федеральным округом служба управления погодой, и возвышавшиеся над городом небоскребы сияли как новые. Он чувствовал, как в жилах его течет мощь темной стороны, словно только что перелитая чистая кровь.
Там, внизу, одни желали его смерти, другие завидовали его положению, а третьи просто хотели оказаться рядом с ним, чтобы насытиться брошенными им крошками. Одной этой мысли ему почти хватило, чтобы его отвращение сменилось печалью о тяжелой судьбе народа. Но презренное наследие Республики продолжало жить — коррупция, упадок, жажда власти и престижа. Роскошные апартаменты в элитном здании, положение, открывающее любые двери в пределах Ядра, коллекции бесценных произведений искусства, прекрасные яства, лучшие слуги... Ни в чем подобном он никогда не нуждался, даже будучи сенатором и Верховным канцлером, и предавался роскоши лишь затем, чтобы удовлетворить юношеские фантазии, а также, естественно, потому, что именно этого все от него ожидали. Теперь же он был подотчетен лишь темной стороне, а темная сторона жаждала прихотей иного рода.
Заговор наконец удалось раскрыть, хотя и пришлось потратить немало энергии и ресурсов. Он знал, что рано или поздно темная сторона наделит его безошибочным даром предвидения, но пока что будущее оставалось скрытым в тумане возможностей и непрестанных водоворотов Силы. Он стал повелителем всего, что было подвластно его взору, но ему еще многому предстояло научиться, и он понимал: попытки сбросить его с высокого насеста не прекратятся после того, как потерпела фиаско последняя из них. Но он готов был покончить с любым, кто намеревался бросить ему вызов, с той же решимостью, с которой он истребил джедаев. И он никогда не позволил бы кому бы то ни было сбить его с пути к цели — раскрыть секреты, которые искали до него многие владыки-ситхи, средство овладеть могуществом темной стороны, чтобы изменить саму реальность, по сути сотворив собственную вселенную. Речь шла не просто о бессмертии вроде того, которого жаждал Плэгас, но о высшей власти над миром.
По мере
Внутри уцелевшего модуля транспортного корабля обнаружилось тринадцать мертвых членов экипажа — людей, куриваров и готалов — и вдвое больше выживших, представлявших собой такую же смесь людей, а также представителей гуманоидных и негуманоидных рас. Пока отряд штурмовиков загонял их в разрушенную кабину, Таркин вышел из модуля через один из шлюзов. Пол покрывала противопожарная пена, в воздухе воняло горелой проводкой и расплавленными деталями.
Таркин подождал, пока на пленников наденут наручники и выстроят их в два ряда. Он прошелся вдоль внутреннего ряда, останавливаясь перед каждым, а когда повернулся, чтобы двинуться вдоль внешнего, лицо его озарила довольная улыбка.
— Анора Фейр? — спросил он, останавливаясь перед единственной человеческой женщиной среди пленников. — Вижу, вы сменили прическу — Он посмотрел чуть дальше, и взгляд его упал на грациозную, покрытую рыжей шерстью зигеррианку. — А вы, надо полагать, Хаск Тафф? Надеюсь, «Гиблый Шип» пришелся вам по вкусу?
Ни та, ни другая не произнесли ни слова, продолжая смотреть прямо перед собой, — впрочем, иного он от них и не ожидал. Сделав еще шаг, он оказался лицом к лицу с мужчиной средних лет со слезящимися глазами.
— А вот и печально знаменитый посредник с Лантиллиса, — сказал Таркин. — Приятно познакомиться, Нотте.
Тот тоже промолчал, глядя прямо перед собой.
Пройдя еще несколько шагов, Таркин остановился перед мон-каламари.
— Доктор Артоз, как я понимаю? — Он отступил чуть дальше, обращаясь ко всем: — Но где Теллер? — Когда молчание слишком затянулось, он продолжил: — Остался мертвым в каком-то другом модуле? Стал жертвой истребителя? — Таркин сделал паузу, а затем, приподняв бровь, добавил: — Сбежал?
Последовала очередная долгая пауза.
— Скажите хотя бы — наш покойный адмирал Рансит сам вышел на вас или вы на него? — Таркин взглянул на Ноттса. — Ну давайте же, Нотте, — ведь вы с Теллером служили под его началом во время войны? Похоже, ваша измена застигла его врасплох, испортив то предательство, которое он планировал для вас. — Он снова подождал. — Что, нечего сказать? Никакой солидарности в последний момент? Никаких оскорблений в адрес Империи или самого Императора?
— Скоро ты свалишься со своего насеста, Таркин, — проговорила Анора Фейр, пронзив его яростным взглядом. — И падение будет жестким.
Он усмехнулся, не показывая зубы:
— А я-то ждал извинений за то, в каком состоянии вы оставили мой корабль.
Она успела изобразить скованными руками непристойный жест, прежде чем один из штурмовиков стукнул ее по затылку бластерной винтовкой.
— Столько яда со столь симпатичных губ, — вздохнул Таркин. Отойдя на шаг назад, он снова окинул взглядом пленников. — Кто-нибудь еще хочет высказаться, или мне следует полагать, что она говорила за всех вас? — Никто не ответил, и он пожал плечами. — Что ж, неважно. Уверен, что на Корусанте мы найдем способ развязать вам всем языки.