Тартуга.Обратно в Хелл
Шрифт:
Трон, прежде чем заглянуть в трюм, где можно привести себя в порядок более основательно, решил проверить состояние остальных членов экипажа, спасающихся от калашторма внутри корабля. На Опер-деке, или ее еще называли первой артиллерийской палубой, было относительно спокойно. Орудия прочно стояли на лафетах, прикрепленны к ним специально разработанными устройствами. Во время боя система веревок и цепей служила для подкатывания пушек, помощи в стрельбе и наведения. Сейчас выполняла функцию якоря, чтоб орудия не сорвались от жуткой качки, пускаясь в пляс, превращая в бурном танце в фарш все, что попалось на пути. Канониры, матросы и юнги грустно смотрели в тусклом свете качающихся фонарей на пришедшего. Кислый запах витал в воздухе. Многих вырвало прямо на доски. Бледность
– Откройте орудийные порты с каждой стороны. Пустите морскую свежесть! – Скомандовал лысый пират, – и приберитесь! Калашторму в очередной раз "ТАртуга" показала дулю, поэтому живем дальше. За работу, парни! За работу! – Подбадривая боевых товарищей начал хлопать, топать ногой и свистеть.
Моряки нехотя, но ожили, занявшись уборкой своего плавучего дома. Поднимали разбросанные вещи и предметы. Смывали нелицеприятно выглядящую и дурно пахнущую органическую субстанцию со всех поверхностей, до которых можно добраться. Не забывая и себя, между делом, приводить в порядок.
Удостоверившись, что дела текут в положительном ключе, пират по деревянной, почти полностью укрытой темнотой, лестнице проследовал ниже. В мидель-дек, средняя палуба или вторая артиллерийская.
Здесь располагались самые крупные пушки и апартаменты главного канонира по имени Це-це. К нему еще вернемся, все равно он сейчас сладко спит у себя в подвесной койке, натянутой под потолком. Ложе метало из стороны в сторону, но это мало чем могло досадить отдыхающему морскому разбойнику. Вещества, расширяющие сознание, способствуют красочным грезам. Пусть спит, мой хороший.
Абордажник отдал находящимся там флибустьерам аналогичное задание и проследовал дальше.
Орло-дек или кубрик – место обитания большей части команды и хранилище самых ценных припасов и грузов. Также имелись крупные орудия в количестве пяти с каждой стороны. Здесь, на лежаках и натянутых поверх них гамаках, жили матросы, которые входили в составы абордажных бригад и те, кто работал на высоте. Проще говоря, марсовые. Несмотря на ограниченное пространство, антисанитарию и частенько снующих крыс, предводители отрядов старались держать кубрик в относительной чистоте. Создать максимальный комфорт своим подопечным. Боролись с клопами, тараканами и прочими членистоногими путем окуривания дымом и расставляли липкие ловушки. Драили доски, старались свести количество вещей, в том числе и личных, к минимуму. Ловили крыс, а потом мучали до смерти серых проказников, утоляя ненасытную жажду жестокости. Да и просто это было весело.
Трон же большую часть времени проводил на верхней палубе, стараясь спать под звездами. Сундучок, с личными вещами, хранил в каюте под бизань-мачтой рядом с сундуками других абордажников. И не дай Бог кому-нибудь хватит наглости полезть в него! Учитывая взрывной характер и изворотливый ум, месть лысого будет крайне извращенной и жестокой. Все знали это, поэтому старались не злить и прислушивались к его словам.
– Парни, поздравляю, у нас есть шанс еще раз увидеть землю и от души повеселиться! Хватит молиться богам, они вас услышали! Восстановить порядок, вернуть все, как было до шторма! Люди Князя и Помещика, поднимитесь наверх и помогите моим парням. – Трон обратился к своим сокомандникам.
– А Проныренным не помогать? – В шутливом тоне поинтересовался один из проходящих мимо матросов.
– Они теперь мои. Проныра этой ночью оправился изучать рельеф морского дна. – Секунду помолчав, заревел, – выполнять! – И не задерживаясь ни на секунду, продолжил спуск.
Глаза уже хорошо привыкли к тусклому освещению. Унылая вуаль света давала понять, что он максимально приблизился к цели своего пути. Осталось преодолеть один единственный пролет лестницы, и ты на месте. Трюм. Почти кромешная темнота и жуткая вонь. По нему взад-вперед сновали безымянные, юнги и провинившиеся матросы по щиколотку в воде. На лбу каждого из присутствующих были закреплены фонарики-гнилушки. Назывались они так потому, что особая разновидность плесени, разрушая дерево, светилась. Ее выращивали на питательных средах тут же, на судне, в стеклянных баночках.
Стоя у лестницы, испытывая мрачное удовлетворение, моряк наблюдал за очередным явлением каторжного труда. Беседовать или как-то поддержать товарищей по морскому делу он не желал. Сил не осталось. Свою чащу уже испил, пережив очередной калашторм, а как всем известно с незапамятных времен, наблюдать за работающим человеком никогда не надоест.
Потные, грязные, отправленные в трюм гнуть спину за различные проступки, буквально валились с ног от изнеможения. Никто не роптал. Стиснув зубы, повторяли монотонные однотипные действия вновь и вновь. Матросы большими черпаками поднимали с дощатого настила трюма самую густую составляющую муляки, опрокидывая их в деревянные ведра. С помощью сита отделяли жидкую часть от твердой. Дабы больше влезло. Насосы после перекачают мелкодисперсную взвесь. После выносили бадьи, полные густой грязюки наверх, выливая содержимое в море. Единственная возможность подышать свежим воздухом. Так как до этого шторм препятствовал этому, то продолжись буря еще пару часов, складировать данное добро стало бы попросту некуда.
– Эй, мужики, – ряд святящихся голов обернулся в сторону говорившего, – несите корыта на палубу, очистите их, нечего кал с собой по морю возить. Фонарики послушно закивали. Покинуть душную тюрьму – самая желанная мечта в данный момент, которой неприметно воспользовались. Пропустив процессию моряков, несущих ароматные емкости прочь, Трон продолжил наблюдение.
Юнги большими кистями наносили жир на внутреннюю поверхность корпуса корабля, чтобы хоть как-то уменьшить течь. Забивали щели промасленной паклей. Ступни, верхние части голени работяг, соприкасающиеся с водой долгие часы, представляли жалкое зрелище. Башмаки разбухли, а кожа под ними была мацерирована и нестерпимо болела. Местами видны кровавые мозоли. Даже деревянные лакированные ноги безымянных набухли от влаги. Движения трудящихся скованные, сопровождающиеся мучительными гримасами, стонами. Однако несмотря на трудности все они выполняли свои обязанности. В противном случае им грозила смерть.
Несмотря на то, что "ТАртуга" вышла в относительно спокойные воды, сквозь щели борта просачивались остатки калаштормовой жижи, разбавленной морской водой. Судно давно уже находилось в плавании, корпус требовал ремонта, чтобы его хорошенько просмолили. Поэтому ручные насосы работали бесперебойно, отправляя вонючую воду обратно за борт, прямо в море. Оживленные деревянные фигуры, по два с каждой стороны от аппарата, поднимали массивный железный рычаг, полностью покрытый ржавчиной. Шток опускался, продавливая поршень вниз, толкая густую коричневую муть в шланг. Они тянулись через пролеты вплоть до форпика, расположенного в носовой части корабля. Мерзкий аромат сопровождал их на всем протяжении, но это такие мелочи! В данный момент повсеместно стоял запах дохлой собаки, пролежавшей на солнцепеке добрые дня три и хорошенько сходившей под себя. Бочки с водой, расположенные в специальных ложах, выточенных из пемзы, были под угрозой. Грязная вода могла добраться до них. Тогда всему экипажу придется туго. Без пресной воды в море долго не протянуть.
Здесь же, в этом отсеке, находились запасы продовольствия, разложенные на высоких закрытых платформах. От крыс и насекомых настилы были малоэффективны, зато спасали от определенного уровня воды, который, поднявшись, мог подпортить припасы. К слову, от которых остались совсем крохи.
Для "трюмных крыс" (так называли трудящихся в нем) была оборудована специальная псевдокаюта, где можно перевести дух. От лестницы к ней вел деревянный мостик, поэтому можно не бояться промочить ножки. Сев на него, сняв тяжелые солдатские сапоги, Трон босыми ногами потопал по доскам, держа обувь в руке. Шершавые ступни прочно удерживали его на дощатом помосте.