Тарзан (Сборник рассказов)
Шрифт:
— Похоже, нам лучше поискать другой выход, — сказал он Олдуику.
Они направились обратно к алькову. Тарзан шел впереди, и, когда открыл дверь в нишу, с изумлением услышал знакомый голос, взывающий о помощи:
— О, Боже! Спаси меня!
Времени на размышление не было. Одним движением смуглой руки человек-обезьяна сорвал портьеру и ворвался в альков.
Повернув голову на шум, маньяк увидел лишь солдата в форме отряда его отца. Он рассерженно закричал и приказал тому убираться прочь. Однако, приглядевшись повнимательнее, он соскочил с распростертого тела своей жертвы и, забыв
Метак, сын Херога, не был слабаком. Могучий от природы, в момент приступа ярости, он становился опасным соперником даже для такого богатыря, как человек-обезьяна. Кроме того, ему повезло в самом начале схватки: сделав шаг назад, Тарзан споткнулся о труп мужчины и упал на спину. Метак оказался на его груди.
Метак попытался вцепиться своими страшными клыками в сонную артерию Тарзана, но молниеносная реакция спасла человека-обезьяну: он отпрянул, и зубы маньяка вонзились в его плечо. Превозмогая боль, Тарзан приказал Олдуику забирать девушку и спасаться. Видимо, он не исключал возможности поражения в этой битве. Пальцы Метака тянулись к горлу человека-обезьяны.
Англичанин вопросительно взглянул на Берту Кирчер. Та уже поднялась с кушетки, пошатываясь и дрожа всем телом. Заметив молчаливый вопрос в глазах Олдуика, девушка резко выпрямилась.
— Нет! — воскликнула она. — Если ему суждено умереть здесь, вместе с ним умру и я. Идите, если хотите, но я… я не могу уйти.
Тем временем Тарзану удалось встать на ноги, но маньяк все еще цепко держался за него. Девушка повернулась к Олдуику.
— Где ваш пистолет? — крикнула она. — Почему вы не стреляете?
Лейтенант выхватил оружие и подскочил к дерущимся, но те так плотно обхватили друг друга и передвигались с такой быстротой, что невозможно было выстрелить в одного, не задев другого. В таком же затруднительном положении оказалась и Берта Кирчер, которая, подняв с пола саблю, кружилась вокруг борющихся мужчин, не решаясь нанести удар.
Ожесточение схватки нарастало с каждой минутой, противники падали и поднимались, чтобы с еще большей яростью продолжить битву. Наконец, Тарзан изловчился и схватил Метака за горло. Медленно, по мере того как сжимались стальные пальцы, безумные глаза маньяка вылезали из орбит, лицо заливалось синевато-багровой краской, человек-обезьяна поднял тело принца над головой и со всей силы швырнул его в окно, прямо в логово львов.
Когда Тарзан обернулся и взглянул на своих спутников, девушка все еще сжимала в руках саблю, и выражение лица у нее было такое, какого Тарзану не доводилось видеть раньше. Широко распахнутые, влажные от непролитых слез глаза, дрожащие губы и бурно вздымающаяся грудь красноречивее всяких слов говорили об охватившем ее чувстве, которое она изо всех сил пыталась сдержать и не дать ему вырваться наружу.
— Если мы хотим выбраться отсюда — нельзя терять ни минуты. Наконец-то мы опять вместе, и ничто не должно нас задерживать. Вопрос лишь в том, какой путь самый безопасный. Парочка, удравшая от нас, очевидно, бежала через люк и закрыла его за собой, чтобы отрезать нам путь к отступлению. Попробуем
— Да, — ответила она, — но у основания лестницы комната, и в ней полно вооруженных людей. Вряд ли мы сумеем проскочить.
В этот момент Отобу вдруг приподнялся и принял сидячее положение.
— Так ты жив? — удивился человек-обезьяна. — Ты ранен?
Негр осторожно поднялся на ноги, помахал руками и ощупал голову.
— Кажется, у Отобу все на месте, бвана, — ответил он. — Только у него очень сильно болит голова.
— Ничего, это пройдет, — успокоил его Тарзан. — Так ты хочешь вернуться на родину в страну вамабо?
— Еще как, бвана!
— Тогда веди нас из города самым безопасным путем.
— Безопасного пути нет, — ответил чернокожий. — Если мы и доберемся до ворот, нам придется принять бой. Я могу вывести вас из дворца и провести боковыми улочками. Вы одеты, как люди этого проклятого города, поэтому до ворот можно пройти почти без риска, но там — другое дело: никому не разрешается покидать город ночью.
— Делать нечего, — ответил Тарзан. — Нужно идти. Отобу провел их через сломанную дверь, и они оказались в длинном коридоре. Пройдя половину пути, Отобу свернул в боковую дверь, миновал несколько помещений, поплутал по бесчисленным коридорам, спустился по лестнице и подвел их к неприметной дверце, выходившей на боковую улицу позади дворца.
Двое мужчин, девушка и черный раб не являлись необычным зрелищем на улицах города, поэтому редкие прохожие не обращали на них внимания, кроме того, вся группа старалась держаться тени, а освещенные участки они пробегали как можно быстрее. Они уже прошли большую часть пути, как вдруг до их слуха донеслись звуки тревоги и смятения.
— Что бы это значило? — поинтересовался Тарзан, заметив, что Отобу задрожал как в лихорадке.
— Беда, бвана, — ответил тот, стуча зубами. — Они обнаружили то, что случилось во дворце Веза, мэра города. Его сын и девушка, которые сбежали, вызвали солдат, и сейчас, вероятно, обнаружили труп Веза.
— Интересно, — ответил Тарзан, — нашли ли они то тело, которое я выбросил из окна?
Берта Кирчер, разбиравшаяся в туземных диалектах, поняла, о чем они говорят, и спросила Тарзана, знает ли он, что человек, выброшенный им из окна, являлся наследным принцем.
Человек-обезьяна рассмеялся.
— Нет, не знал. Но если они обнаружили тело, это значительно усложнит наше положение.
Шум позади них все более усиливался, и неожиданно раздались звуки горна.
— Скорее, бвана, — вскричал Отобу, ускоряя бег, — все хуже, чем я думал.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Тарзан.
— Это сигнал общей тревоги. На ноги поднята вся королевская охрана, и спущены королевские львы. Боюсь, нам не спастись.
Стало ясно, что они все-таки обнаружили тело Метака. Вновь в ночной тиши раздались звуки горна.
— А это что? — поинтересовался человек-обезьяна.
— Они вызывают попугаев.
Молча и быстро группа продвигалась вперед, но вскоре их внимание привлекло хлопанье крыльев над ними. Взглянув верх, они увидели попугая, кружащегося над их головами.