Тарзан (Сборник рассказов)
Шрифт:
— А вот и птичка, Отобу, — сказал Тарзан с усмешкой. — Они что, намерены затравить нас попугаями?
Негр застонал, когда птица устремилась к городским воротам.
— Теперь мы действительно погибли, бвана, — закричал чернокожий. — Птичка, как вы изволили выразиться, заметила нас и полетела предупредить стражу!
— Ты что, Отобу! — раздраженно воскликнул Тарзан. — Ты так долго прожил среди этих психопатов, что и сам рехнулся?!
— Нет, бвана. Я не псих. Вы их не знаете. Эти проклятые птицы — настоящие демоны. Они говорят на языке горожан, а, собравшись в большую стаю, могут даже напасть
— Как далеко мы от ворот? — спросил Тарзан.
— Не очень, — ответил негр. — За следующим поворотом мы увидим их, но проклятая птица долетела раньше и теперь созывает стражу.
Справедливость этих слов была немедленно подтверждена звуками многочисленных голосов. Впереди слышались громкие крики команд, а сзади нарастал шум преследования: возгласы людей и рычание львов.
Беглецы выскочили на узкую аллею, ведущую к воротам, но вдруг из черной тени дерева возникла могучая фигура огромного льва.
Отобу остановился и спрятался за спину Тарзана.
— Взгляните, бвана, — запричитал он, — черный лев из леса.
Тарзан выхватил саблю, висевшую у него на боку.
— Мы не может отступать, — сказал он, — попугаи, львы, люди — все равно. — И он твердо шагнул в сторону ворот. Ветер дул Тарзану в спину, в сторону льва, и, когда человек-обезьяна подошел почти вплотную к молчаливо стоявшему Нуме, вместо грозного рычания раздалось тихое мурлыкание. Тарзан перевел дух.
— Спокойно, — крикнул он. — Это Нума из ямы-западни! Не бойтесь, он не причинит нам зла.
Лев повернулся и зашагал рядом с Тарзаном вдоль узкой аллеи.
Вскоре они увидели ворота, их защищало не менее двадцати воинов, готовых к схватке. Сзади усиливался, приближаясь, шум погони. Тарзан остановился и повернулся к летчику.
— Сколько у вас патронов, Олдуик?
— Семь в обойме и около дюжины в кармане.
— Будем атаковать, — сказал Тарзан, — Отобу, останешься с женщиной. Олдуик, вы пойдете слева от меня, а Нуме, думаю, не надо объяснять, что делать.
Огромный лев, обнажив клыки, уже рычал на стражу. Воины немного растерялись перед лицом этого чудовища, которого боялись больше всего на свете.
— Когда мы двинемся, Олдуик, — продолжал человек-обезьяна, — сделайте один выстрел, это должно их напугать. Потом стреляйте только в случае необходимости. Все готовы? Пошли!
Тарзан бросился вперед. Олдуик выстрелил, и воин в желтой тунике вскрикнул и упал лицом вниз. На какое-то мгновение стражники растерялись, и вот-вот могла возникнуть паника, но офицер отдал команду, и ряды сомкнулись.
— А теперь все вместе! — крикнул Тарзан. Лев, поняв намерение Тармангани, бросился следом, свирепо рыча.
При виде огромного зверя, несущегося прямо на них, стражники разомкнули цепь. Одни бросились направо, другие налево. Крики и приказы впавшего в бешенство офицера не могли побороть врожденного инстинкта самосохранения. С хищным ревом Нума повернул направо и набросился на группу охранников, нанося удары своей смертоносной лапой.
Тарзан бросился к офицеру, этот маньяк владел своей кривой саблей как большой мастер фехтования, для человека-обезьяны же этот вид оружия был почти незнаком. Олдуик не решился выстрелить, боясь промахнуться и попасть в Тарзана. К своему ужасу он вдруг увидел, как с помощью
Тарзан поднял саблю и вопросительно взглянул на Олдуика.
— Парень — эпилептик, — пояснил лейтенант, — переволновался — и вот результат. Думаю, этому заболеванию подвержены многие из них, но нет худа без добра: нормальный человек давно бы вас прикончил.
После утраты командира охранники казались растерянными. Они сгрудились слева от ворот, крича во весь голос и с надеждой глядя в ту сторону, откуда доносился шум приближающейся погони. Шестеро охранников все еще стояли, загораживая ворота. В тусклом свете факелов блестело их оружие, а лица, искаженные гримасой ярости и страха, тем не менее выражали решимость.
Нума помчался за двумя стражниками, улепетывающими вдоль крепостной стены. Человек-обезьяна обратился к лейтенанту Олдуику.
— Вам придется пустить в ход пистолет, нужно пробиться к воротам!
Олдуик выстрелил, а Тарзан бросился с саблей в руках вперед, совершенно позабыв, что этим видом оружия он владеет недостаточно хорошо. После первых двух выстрелов двое охранников упали замертво, но потом Олдуик промахнулся, тогда оставшиеся четверо разделились: двое бросились на Тарзана, а двое на лейтенанта.
Тарзан вступил в схватку, Олдуик свалил одного метким выстрелом и нажал на курок, целясь во второго. Раздался щелчок, но выстрела не последовало: кончились патроны. Противник бросился на него уже безбоязненно со своей острой как бритва саблей, блестевшей в свете факелов.
Тарзан поднял свое оружие всего лишь раз, чтобы отразить удар нападавшего, направленный ему в голову. Затем схватил противника за шею и за ногу и поднял над головой. Второй стражник кружил вокруг них, выжидая удобного момента для нанесения удара. И когда он замахнулся, чтобы полоснуть саблей Тармангани по шее сзади, Тарзан подставил под удар тело его товарища. Раздался страшный предсмертный крик, и человек-обезьяна швырнул мертвое тело в лицо своего последнего противника.
Олдуик судорожно нажимал на курок, потеряв всякую надежду на спасение, но вдруг мимо него промчалось чудовище, олицетворяющее свирепость, и одним ударом когтистой лапы снесло нападавшему половину черепа.
За те несколько минут, в течение которых разворачивались описываемые события, Отобу вместе с Бертой Кирчер пробился к воротам и отодвинул засов. Путь был свободен. Преодолев последнее сопротивление стражников группа вырвалась из сумасшедшего города Ксюджа и скрылась в спасительной темноте. В то же мгновение у последнего поворота, ведущего из города к воротам, появилось с полдюжины львов. Нума из западни развернулся и ринулся на них. При виде нападавшего страшилища, львы развернулись и бросились врассыпную, в то время, как группа Тарзана продвигалась через прилегающие к городской стене сады в сторону темного леса.