Тарзан (Сборник рассказов)
Шрифт:
Наконец он решил рискнуть и повис на веревке, пошире расставив ноги, чтобы в случае падения не угодить в ловушку в центре помещения. Затем медленно, осторожно стал подтягиваться на руках.
Все ближе и ближе становился потолок. Через минуту он сможет выглянуть из отверстия.
Тарзан уже приготовился ухватиться за край отверстия, как вдруг что-то захлестнулось вокруг его рук, и он повис в воздухе. Через секунду Тарзан почувствовал, что его тянут вверх.
Оказавшись на свету, Тарзан увидел, что находится в комнате, но не
Битва продолжалась, а Та-ден все не шел. Силы Я-дона убывали.
В это время доставили связанного Тарзана.
— Вот он, самозванец! — завизжал, брызгая слюной, Лу-дон.
Обергатц, рассудок которого окончательно так и не прояснился, посинел от страха и неожиданности при виде величественной фигуры Тарзана. Теперь он снова увидел его, но не во сне, что часто бывало, а наяву. В сновидениях же Тарзан постоянно являлся ему как мститель, расправляющийся с капитаном Шнайдером, старшим лейтенантом фон Госсом и многими другими.
Обергатц словно не видел, что Тарзан связан, а значит, не представляет опасности. Он залопотал какую-то несуразицу, и Лу-дон понял, что в таком состоянии его вряд ли кто воспримет как бога. Из этих двух лишь Тарзан годился для роли всевышнего, но этого нельзя было допустить.
И тогда Лу-дон приблизился к Обергатцу и прошептал:
— Ты — Яд-бен-ото. Заяви во всеуслышанье, что он не сын тебе.
Немец очнулся.
— Я — Яд-бен-ото! — закричал он пронзительным от страха голосом.
Тарзан посмотрел ему прямо в глаза.
— Вы немец. Лейтенант Обергатц, — сказал он на чистейшем немецком. — Последний из тех троих, кого я так долго искал. Наконец-то бог свел нас вместе.
Обергатц увидел обращенные к нему вопросительные взгляды, воинов, стоявших лицом к лицу с противником, и разум его прояснился. Он понял, что промедление для него смерти подобно.
Громким, грозным голосом, каким он привык отдавать команды, Обергатц возвестил:
— Я — Яд-бен-ото! Это существо не мой сын! Он умрет на алтаре от руки бога, которого оскорбил. Пусть это послужит уроком для всех богохульников. Уберите его с моих глаз. А как только солнце будет в зените, благоверные соберутся перед алтарем и смогут лицезреть кару божественной десницы.
Обергатц воздел руки к небесам.
Тарзана увели прочь, а Обергатц обратился к воинам, стоявшим у ворот:
— Бросайте оружие, воины Я-дона! — возопил он. — Иначе я поражу вас молнией! Тот, кто послушается меня, будет прощен. Бросайте оружие!
Воины Я-дона заколебались, нерешительно поглядывая на своего вождя. Тот бросился вперед с криком:
— Только трусы и предатели способны на подобную измену. А те, кто предан Я-дону, не склонятся перед Лу-доном и лже-богом.
Кое-кто побросал оружие и нетвердой походкой вошел во дворец. Верные воины остались с Я-доном. Битва возобновилась, протекая с переменным успехом.
Близился полдень, а Та-ден все не шел. Битва стихла. Я-дон был вынужден сдаться в плен.
— Отведите его в храм! — приказал верховный жрец. — Пусть полюбуется на казнь своего сообщника, а там, глядишь, Яд-бен-ото велит и его самого прикончить.
В храме толпился народ. В центре стоял Тарзан, связанный по рукам и ногам, рядом — его жена. Повернувшись к Джейн, Тарзан кивнул на Я-дона.
— Это конец, — произнес он. — Я-дон был моей последней надеждой.
— По крайней мере, мы нашли друг друга, Джон, — отозвалась она, — и последние дни жизни провели вместе. Я молю лишь о том, чтобы меня не оставили в живых после твоей смерти.
Тарзан не ответил, ибо в глубине души опасался того же, чего и Джейн. Он напряг бицепсы, стараясь ослабить путы, но стоявший рядом жрец заметил это и ударил Тарзана по лицу.
— Скотина! — вырвалось у Джейн. Тарзан улыбнулся.
— Меня и раньше били, — сказал он, — и обидчикам ни разу не удавалось остаться в живых.
— Ты все еще не теряешь надежды? — удивилась Джейн.
— Я ведь пока не умер, — ответил он немногословно. Будучи женщиной, Джейн уступала этому человеку в отваге. В сердце своем она знала, что им придется умереть на алтаре. Тарзан также не видел иного исхода, однако его разум отказывался в это поверить.
В толпе показались Лу-дон и обнаженный Обергатц. Верховный жрец повел немца к алтарю. Встав по левую сторону от алтаря, Лу-дон шепнул что-то Обергатцу, кивком показывая на Я-дона.
— После лже-бога, — объявил Обергатц, — умрет и лже-король.
Он указал пальцем на Я-дона, после чего взгляд его обратился к Джейн.
— А женщина? — спросил Лу-дон.
— Участь женщины я решу позже, — ответил Обергатц. — Сначала поговорю с ней наедине, но сперва пусть увидит, что значит вызвать гнев Яд-бен-ото.
— Пора, — произнес Лу-дон, глядя на солнце. — Приготовьте жертву.
Лу-дон кивнул жрецам, окружавшим Тарзана. Те поволокли его к алтарю, подняли в воздух и положили на алтарь лицом кверху. Но прежде чем это произошло, Джейн, оказавшись в двух шагах от мужа, рванулась вперед и быстро поцеловала Тарзана в лоб.
— Прощай, Джон! — прошептала она. Жрецы схватили ее и оттащили назад. Лу-дон вручил Обергатцу жертвенный нож.
— Я — великий бог! — прокричал немец. — Сейчас вы увидите, как я караю своих врагов!
Он воздел лицо к солнцу и занес в воздухе нож.
— Так умирают богохульники! — завизжал он. В тот же миг поверх людских голов раздался резкий звук выстрела, в воздухе просвистела пуля, и Яд-бен-ото рухнул на тело живого Тарзана. Тут один за другим прогремели еще два выстрела, поразившие Лу-дона и Мо-зара.