Ташкент - Москва 2016-1939
Шрифт:
— Лаврентий Павлович, — как можно официальнее обратился президент к народному комиссару, — я и мои спутники с удовольствием ответим на все ваши вопросы, но, вы же понимаете, только после встречи с товарищем Сталиным и с его санкции я могу кому-то, что-то говорить. И я думаю, что чем скорее это произойдет, тем лучше.
После этих слов Каримов и Берия вышли из самолета приступили к знакомству с прибывшей делегацией.
Глава 8. Пьянка на аэродроме
Глава НКВД и Президент Узбекистана отбыли на паккарде Берии на встречу со Сталиным, а прибывшие из будущего остались на попечение старшего сержанта госбезопасности с самой редкой в России фамилией Иванов.
Товарищ Иванов, почувствовав свою значимость,
Для размещения выбрали правое крыло одноэтажной лётной гостиницы, расположенной недалеко от пункта управления полетами. По случаю прилета гостей из будущего гостиницу освободили от немногих постояльцев на то время бывших там.
Правое крыло состояло из четырех больших комнат по обе стороны недлинного коридора и торцевого зала на всю ширину здания.
В комнатах стояло по шесть армейских кроватей, по тумбочке к каждой кровати и по деревянному табурету, с овальной прорезью на сиденье. Вдоль стенки приколоченная, прочная вешалка на двадцать крючков. В каждой комнате был умывальник с краном холодной воды над простой жестяной раковиной. Остальные удобства во дворе в виде четырех кабинок сортира, стыдливо спрятавшегося за кустами то ли калины, то ли рябины по случаю местной ранней весны, густо покрытые пушистым снегом.
По просьбе прибывших, Иванов разместил в двух смежных комнатах экипажи самолетов, в одной комнате напротив, поместились четыре особиста из Ташкента, включая Улугбека. В комнате рядом — шестеро специалистов во главе с новоиспеченным подполковником Ахмеровым. Аккуратно разместив личные вещи, чемоданы и сидорки с сопутствующим имуществом приступили к размещению привезенной с собой аппаратуры и оргтехники.
Её решили разместитьв зале, представляющем из себя местную ленкомнату, известную каждому служившему в советской армии. Половину из дюжины столов использовали для размещения ноутбуков, блоков питания и принтеров со сканерами. Проверив напряжение в розетках (целых две на всю комнату) и убедившись, что Фарид Алимжанович как всегда прав — напряжение 127 вольт, Богдан Алексеевич приступил к организации электропитания для всех потребителей. Для этого он подключил оба ИБП в обе розетки и протянул от обоих источников удлинители к шести столам, выбранным для установки компьютеров и другой оргтехники. Закончив с этим и проверив, что все правильно работает, он посмотрел на руководителя и спросил: «Фарид Алимжанович, что дальше?»
— Дальше будет праздничный обед. Сегодня ведь по-нашему 1 сентября — праздник? Праздник! По-здешнему, 12 апреля — для нас праздник? Праздник! Кроме того, у нас тут вчера кое кто родился, хоть и не праздник, но все же.
И началось…
Сдвинулись оставшиеся шесть столов, из многочисленных сидорков и котомок, которые обычно собирают в дорогу наши заботливые хозяйки или мы сами за короткое время сборов, появились на божий свет великолепные узбекские праздничные яства. Здесь были плов и ханум, казы и колбасы, августовские плоды наших полей и садов (арбузы и дыни, помидоры и огурцы, виноград и яблоки), даже связка бананов (обалденная редкость в еще зимней Москве) из недр, чьей-то предусмотрительной рукой уложенная на всякий случай, и еще много чего и конечно пышные румяные лепешки-нон. Украшением стола стали несколько кур гриль из «Корзинки». Пилоты и экипаж внесли свой вклад в виде стандартных бортовых пайков Хаво Йуллари, практичных и вкусных. Соответственно моменту появились
Когда все это благолепие было разложено, расставлено, нарезано, разложено по разномастной, в основном, пластиковой посуде и все тридцать человек и приглашенный старший сержант госбезопасности товарищ Иванов Иван Иванович, тесной компанией уселись за шикарный праздничный стол, сооруженный буквально за двадцать минут, Фарид Алимжанович как старший по команде спросил, налито ли у всех, поднял первый тост за здоровье товарища Сталина, к удовольствию старшего сержанта.
После этого, пьянка пошла своим чередом, было много тостов за праздники, за здоровье новорожденного, за здоровье товарища Каримова и т. д.
К удивлению товарища Иванова, пили часто, но понемногу, и, слава богу, не пьянели. Учитывая, что Иванов на службе ему, конечно, предлагали, но не настаивали. Потихоньку застолье разделилось на несколько групп, ведущих неспешные беседы на интересующие темы. Заодно и познакомились поближе, так как кроме трех человек из Интеллигент Солютионс, остальные были практически незнакомыми друг с другом. Бывалым людям, утолившим голод после полета и принявшим на грудь по «сто песьдясят», собравшимся по случаю вместе, есть, о чем поговорить. Потом кто-то достал свой «наладонник» и включил музыку. В репертуаре были, учитывая момент, советские песни, лучшие за советский период. Так как песни были в основном знакомы собравшимся, сперва потихоньку, а потом и громче все стали подпевать. После некоторого времени хор стал все дружнее, голоса слаженнее и к радости всех стало неплохо получаться. В это время раздался звонок телефона, стоявшего на тумбочке в углу комнаты. Старший сержант отреагировал мгновенно. Через три секунды он, по стойке смирно стоял крепко держа руку с телефоном у уха.
— Старший сержант госбезопасности Иванов, слушаю! Да, товарищ нарком. Нет, товарищ нарком. Песни поют. Катюшу, марш танкистов, артиллеристы Сталин дал приказ, забота у нас такая. Слушаюсь, товарищ Берия.
Все присутствующие примолкли, и прислушались. Иванов оглядел молчащую группу и произнес: «Товарищ Берия разрешил продолжать праздновать».
— Ура товарищу Берия! — вырвалось почти у всех. Снова всем налили и выпили за здоровье товарища наркома внутренних дел.
Глава 9. В это время в Кремле
Во время поездки на встречу с товарищем Сталиным, Ислам Абдуганиевич и Лаврентий Павлович всю дорогу молчали. За окном быстро пролетали почти зимние подмосковные пейзажи. Тридцать километров проехали, вот и въезд в столицу. Плавно покачиваясь на мягком диване большего автомобиля, Каримов разглядывал окраины Москвы, узнавал и не узнавал места, проносящиеся мимо. Все же большой кусок прежней, советской жизни прошел у него в Москве, когда он работал в Госплане СССР. Ближе к центру знакомых зданий стало больше. Вот и Красная Площадь, въезд в Кремль. Короткая остановка перед охраной, ладные воины в шинелях, как влитые сидящие на их стройных корпусах, быстро, но тщательно осмотрели паккард наркома, внимательно глянули на документы, предъявленные водителем, и лихо козырнув, разрешили ехать дальше.
Три минуты и знакомый подъезд здания Совета Министров СССР, вернее, Совета Народных Комиссаров. Еще раз, пройдя мимо охраны, нарком и президент поднялись по широкой лестнице и вот они уже у двери кабинета Сталина. Первым, войдя в приемную и переглянувшись с Поскребышевым, Лаврентий Павлович жестом пригласил Каримова следовать за ним, в уже открытую дверь в кабинет. Вошли оба, встали в двух шагах от входа. Почти хором сказали: «Здравствуйте, товарищ Сталин!»
— Здравствуйте, товарищи! Здравствуйте, товарищ Каримов! — сделав четыре шага навстречу, Сталин первым протянул руку. — Присаживайтесь, товарищи.