ТАСС не уполномочен заявить…

Ах, Лариса. Ах, Лариса Павловна… Та еще штучка. Она в свои двадцать три, как только заявилась в Телеграфное Агентство Советского Союза после факультета журналистики МГУ и «села на культуру» (то есть на освещение культурной тематики), сразу потребовала, чтобы коллеги называли ее по имени-отчеству. Мол, нечего фамильярность разводить.

За глаза собратья по перу называли ее Ларкой. А в лицо, не без иронии, и с явным удовольствием цедили сквозь зубы: Лариса Паллнна… Но она плевать хотела на их иронию. Она — молодой специалист с «Красным дипломом», мобильная, толковая,

амбициозная… И быстро это доказала. И хотя сослуживцы по-прежнему цедили «Паллнна», но теперь уже совсем с иным оттенком — уважения.

Ее быстро приняли, как ровню, не взирая на молодость. А один из солидных коллег однажды заметил, что «эта молодая тигрица» далеко пойдет и еще утрет им всем нос.

А сама означенная культурная «ниша» в ТАСС — какой «клондайк» тем, круговерть встреч, и не только всесоюзно-московского «разлива», но и международного, планетарного масштаба… Пресс-конференции, презентации. Знаменитые фамилии, актеры, режиссеры, писатели, музыканты, художники.

«И среди них порой попадаются такие обалденные мужички, — не без удовольствия думала Лариса, собираясь на очередную богемную тусовку. — Как знать, как знать… Может быть, сегодня произойдет встреча, которая привнесет в мою жизнь свежую струю»?

И были встречи, и дули ветры и поветрия. (Любовные). И были увлечения, и разочарования…

Бывало, порою привлечет ее в экране телевизора или на обложке популярного журнала некое мужское лицо, новоиспеченная восходящая звезда.

— А отчего же мы с вами еще не знакомы? — чуть интригующе спрашивает молодая журналистка, договариваясь об интервью.

— Я не против, давайте встретимся, — откликается на другом конце провода какой-нибудь бархатный баритон, заинтригованный то ли голосом журналистки, то ли солидной фирмой «ТАСС», которую данная особа представляет.

— Посмотрим-посмотрим, на что ты годишься при ближайшем рассмотрении, — говорила, воодушевляясь и перебирая свои многочисленные наряды девица, собираясь на деловое рандеву. Спасибо профессии. А главное — «всё культурненько, всё пристойненько» — мурлыкала она слова из песенки знаменитого барда, всегда почему-то именно в такой момент приходившие ей на память, и, как бы не замечая, что слова эти — несколько из иной оперы.

Надо отдать Ларисе должное. Зная, что она — человек публичный и «что встречают по одежке», она на службу да и на все свои интервью приходила в безупречной экипировке. Впрочем, это было не так уж и сложно, потому что ее отец работал заместителем министра Министерства торговли СССР вплоть до развала страны…

Да, наша «Паллнна» была министерской дочкой. Но нигде этого не афишировала. Если честно, то ей казалось, что вся эта «торговля» как-то уж несолидно и, даже слишком приземленно, звучит. Вот если бы это было нечто могучее типа Минобороны, или Министерства авиационной промышленности, или Морского флота…

Хотя благами, перепадавшими ей от такой родительской должности, она, конечно, привыкла пользоваться.

Зарубежные министерские поездки, спецсеть магазинов «Березка» и прочая совдеповская распредиловка… А отца дома она, шутя, называла не иначе, как завхозом большого склада большой страны. Он не обижался. Вопросов, где достать и за что купить, для нее не существовало. Разве это плохо? Не забивая голову такими прозаическими мыслями, окунуться в творческую работу?

Но

вот что интересно. Давно и верно подмечено, что бытие определяет сознание. Какие-то основные житейские постулаты вдалбливаются с детства в семейном и родственном кругу.

С матерью у Ларисы были ровные, даже холодноватые, отношения.

Ее родительнице отец однажды строго сказал: «Не хочу, чтобы ты была нервной училкой с наглыми детьми. Будешь просто домохозяйкой». И та согласилась. Дочери такой расклад казался скучным и предсказуемым.

Куда более ее привлекала история жизни тетки Катерины — родной сестры отца. А еще говорят: нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Оказывается, можно. Даже дважды при этом побывав «генеральшей». Вот уж точно по пословице: из грязи в князи…

У деревенской двоечницы была мечта — выйти замуж за военного. То были времена, когда мужчина, даже совсем невысокий военный чин, считался гарантом материальной стабильности и благополучия в семейной жизни. Смазливой деревенской недоучке однажды подфартило в лице младшего лейтенантика, которому надо было срочно жениться. Как говорится, «вороне где-то бог послал кусочек сыра»… И увез Катерину лейтенантик из ее многодетной семьи, из забытой деревушки в не менее забытый богом гарнизон.

Потом в ее жизни еще будет много этих гарнизонов — ой-ой-ой… Но женщину такая жизнь устраивала. И что интересно: почти из каждого гарнизона она уезжала со скандалом и с новым гражданским мужем, чином который был повыше мужа официального. Так что генеральшей ее сделал отнюдь не тот младший лейтенантик, с которым она пустилась в свое первое совместное плавание на ненадежном суденышке, не выдержавшем женского коварства и семейных ссор.

Когда после болезни умер официальный муж — генерал, тетку стали теснить генеральские детки. Катерина была у любвеобильного вояки третьей по счету женой. Вообще-то, такую особу трудно было потеснить. Но сдаваться обстоятельствам жизни решительная женщина не собиралась. Тут и подвернулся один вдовец — генерал по дачному поселку. Она и раньше его знала, но только он был еще тогда не вдовец, а она — не вдова. Вот так и стала она во второй раз генеральшей, когда ей было под шестьдесят. С ее-то шестью классами недоучки.

До Ларисиного детского слуха долетали какие-то шумные истории, происходившие с теткой, но тогда многое было ей непонятно. И став взрослой, она любила уединиться с родственницей на даче и всегда просила рассказать какую-нибудь историю из ее бурной молодости и пяти официальных замужеств.

— Да что я… Ты мне лучше про своих хахалев расскажи, — говорила тетка Катерина, — мне вот что интересно. Небось, прынца на белом коне ждешь? Ох, и тягомотное это дело, Ларка. Можешь и не дождаться… Как любила говаривать моя деревенская прабабка Варвара: «Стреляй в ястреба, стреляй в ворона — достреляешься до ясного сокола»…

— Ну, и много ты воронья настреляла, пока до своего первого генерала добралась? — усмехается Лариса.

— Да тебе легко лыбиться, министерской дочке и белоручке, всё тебе готовенькое на тарелочке досталось. Как и заучихе твоей, — тетка недовольно поморщилась.

Под «заучихой» подразумевалась, конечно же, ее мать — учительница, а по-родственному — нелюбимая невестка, братова жена.

— За братиком моим, как у Христа за пазухой. Грамотные вы все, ученые… А с меня чего было взять — я баба простая, деревенская…