'Татанос' палас отель
Шрифт:
Генрих Боэрстехер поднял глаза:
– Это серьезно, мосье Монье?
– Я знаю, - сказал француз, - что покажусь вам несолидным человеком, но разве не естественно, что, когда меняются обстоятельства, мы меняемся сами и меняем свои решения? Восемь дней назад, когда я получил ваше
– Благодаря мне?
– Да, потому что это чудо совершила женщина, с которой вы меня познакомили... Клара Кирби-Шоу... Прекрасная женщина!..
– А что я вам говорил!..
– Она очаровательна и мужественна!.. Когда я рассказал ей свою трагедию, она согласилась разделить со мной все предстоящие трудности. Вас это удивляет?
– Нисколько. Я привык к подобным превращениям. Я очень рад, мосье Монье, очень рад. Вы так молоды!
– Значит, вы не имеете ничего против, если я... если мы с Кларой завтра утром уедем в Диминг?
– Мистрис Кирби-Шоу уезжает вместе с вами?
– Да, конечно. Она сама вам скажет об этом. Мне остается решить с вами еще один деликатный вопрос... Эти триста долларов, которые я уплатил в кассу отеля, - все, что я имею. Смогу ли я получить хоть что-нибудь обратно, чтобы купить билет и...
– Мы вполне порядочные люди, мосье Монье, честно выполняем свои обязательства и никогда не получаем с наших клиентов деньги за те услуги, которые им не оказываем. Завтра утром кассир даст вам счет - по двадцать долларов за каждый день пребывания в отеле. Все остальное...
– Вы очень любезны, герр Боэрстехер! Я всю жизнь буду вам благодарен.
– Всегда к вашим услугам, мосье Монье!
Герр Боэрстехер внимательным взглядом проводил удалявшегося Жана Монье и нажал кнопку звонка.
– Пришлите ко мне Саркони!
Через несколько минут в кабинете появился итальянец.
– Вы меня звали, сэр?
– спросил он учтиво.
– Да, Саркони. Сегодня в два часа ночи дашь газ в комнату 113.
– Сначала снотворный, потом?..
– Думаю, что снотворный не потребуется. Мосье заснет хорошо. Дашь сразу смертельный... На сегодня все. А завтра, как мы уже говорили, дашь газ этим двум маленьким из No 17.
Едва Саркони ушел, в кабинет постучала Клара.
– Войдите! А, это ты? Прекрасно. Я только что хотел тебя вызвать.
– Надеюсь, я заслуживаю похвалы? Работа сделана чисто?!
– Очень, очень быстро! Я учту это!
– Значит, сегодня ночью?.. Бедный малый, - сказала она.
– Он очень романтичен...
– Все они романтичны!
– Ты жесток...
– Жесток?! Именно в этом я и вижу гуманность.
Генрих Боэрстехер заглянул в свою черную книгу.
– Завтра ты отдыхаешь. А послезавтра у тебя новое задание. Снова банкир. Но на этот раз швед. И не такой молодой.
– А мне чем-то все-таки понравился этот француз, - сказала Клара задумчиво.
– Работа есть работа!
– строго сказал директор.
– Получи десять долларов плюс десять премиальных.
– Благодарю, - сказала Клара и, вздохнув, положила деньги в сумочку.