Таури. Неизбежность под маской случайности

Мороз Настя

Рот вмиг наполнился тёплой влагой солоновато — медного вкуса, и я хрипло закашлялась, невольно сглатывая кровь.

"Они что, поспорили с "пра", кто скорее меня угробит?" — подумала я, перед тем как покинуть мир снов.

А в страшной реальности моё тело лежало не на тёплом и мягком песочке, а на холодном и твёрдом камне. Вся кожа полыхала огнём и горела от нескончаемых уколов иглами, а не только небольшой кусочек над грудью. И лишь спина оставалось очагом прохлады, который удерживал моё сознание на плаву и не давал скатиться в безумие.

— Как?!

Как она смогла?! — Через вязкую болезненную темноту я еле расслышала возмущенный крик сумасшедшего родича. — Как она посмела мне мешать?!

Веки слиплись то ли от пота и слёз, то ли от моей крови, и я не смогла их открыть, чтобы посмотреть на то, что так взволновало монстра. Ну и пусть. Смысл стараться? Это ничего не меняет. Сейчас исчезнет моя восьмёрочка и он поставит свою печать.

Камень подо мной стал нагреваться и передавать тепло холодной спине. Или это моё тело его нагревало? Когда последняя частичка прохлады утонула в бушующем огне боли, я потихоньку стала терять чувствительность, уплывая во тьму.

Но перед тем, как совсем уйти в забытьё, услышала испуганный, но такой родной и долгожданный крик своей рыси, которых слился с ещё одним. Любимым.

— Вика-а-а!!!

Глава 25

У каждой ночи свой настрой:

Любовный, грустный и простой,

Капризный, ласковый, приятный

Лишь иногда нам непонятный…

Я сидела на кровати, обмотавшись одеялом до самого носа и смотрела на огромную голубую луну, которая освещала тёмную комнату своим холодным светом.

Знаете, с недавнего времени, у меня началась аллергия на некоторые слова. Конечно, кожа при этом не краснела и не чесалась, только лишь ладошки. Так и хотелось при помощи них объяснить некоторым, что не стоит произносить в слух аллергические слова в моём присутствии, ибо чревато!

Как ни странно, но физически я восстановилась довольно быстро. Хотя, странного тут ничего нет. Я же морфа, а не человек. Уже буквально на второй день после случившегося на мне можно было воду возить. Ох, это же из другой оперы, про обиженных. А на мне пахать можно было. Да. Руки, ноги и голова остались целы. Никаких шрамов, царапин и другого не наблюдалось. Глаза зеленели, волосы блестели, веснушки сияли, зубы белели. Хоть сейчас под венец!

Э-э, о чём это я? А! Тело моё было как новенькое. Что не скажешь о психическом состоянии. Ха! Слово то какое. Психическое. Это, что же значит? Что мы заранее как бы все приравниваемся к психам, если состояние называют психическим?

Помимо вышесказанной аллергии, я перестала спать ночами. Знаете как у грудничков, когда они перепутывают день с ночью? Если вы испытали это на себе, нянчась со своими детками, то поймёте. У меня опыта не было, но как-то попала на форум молодых мамочек, там и прочитала.

Так вот. К чему это я? Ах, да. Ночью я кукую, засыпая

под утро, и встаю только к обеду. "А как же учеба?" — спросите вы. Нормально. Думаете где я сейчас? В Академии? Ан нет. Дома. "Где мой дом?" — снова спросите вы — "Где мой дом, после того как у меня в один день появилась куча родственников?" Ха! Да где и был до этого.

В данное время я как бы сплю в особняке Кендал, куда сбежала, не выдержав всей той возни, которая возникла вокруг меня, после того как…

А давайте-ка по порядку, что ли?

Итак, меня спасли. Представляете? Ладно, ладно, это я по привычке. Конечно, я рада этому. Тем более что из пережитого ужаса вынес меня Даниар на своих сильных руках. В прямом смысле слова. Только я этого не помню. Жалко. Вот когда увижу его снова, напрошусь к нему на ручки. А то обидно, меня нёс на руках самый любимый мужчина во всей вселенной, а я этого не помню.

Даниар. Как то у нас всё не очень. Да, я люблю его. Он тоже. Любит меня. Но… Я попросила у него дать мне время прийти в себя. И он согласился! Представляете? Взял и согласился! Нежно чмокнул в нос, ласково погладил по щеке и… пошёл у меня на поводу.

Вот думаю, может, и не надо было ему со мной соглашаться? Дубинкой по темечку да в тёмную пещерку, на мягкую шкурку к тёплому огоньку. Глядишь и хандра быстрей закончилась. Мы ж женщины такие противоречивые! Нам только дай почувствовать слабину, мы ж тогда даже назло себе такие вещи наворотим! Эх!

И вот, между нами всё по-прежнему. Почти. Он меня письмами заваливает с признаниями, которым бы позавидовала любая девчонка. Я же отвечаю не на все, а только на каждое пятое. Вчера было два, сегодня тоже два, так что утром можно ожидать…

Плюх! Ну, вот видите, я и говорю. Любая бы позавидовала! Даже ночами не спит и пишет. Да знаю, знаю, что дура! Поэтому и говорю, надо было дубинкой да в пещерку. Да-а-а. А письмецо припрячу до утра, а точнее, обеда.

Мне Валя рассказывала, как они, мальчики, друг с другом чуть не подрались, когда решали, кому меня на руках нести, а потом поняли, что ведут себя как идиоты и… Ромен уступил, мой замечательный братик.

Ну, это всё розовые сопли. Видите, время тяну, чтоб не вспоминать остальное. Но вам расскажу. Только вам и всё. Хватит, понарассказывалась уже! А потом закрою эти воспоминания на три замка и ключи от них выброшу в синее море. В синем море тонут лодки и большие корабли. Корабли на дно уходят с якорями, с парусами…

Так. О чем это я? Ах, да! Стойте, вам не кажется, что что-то не то? Нет? Значит показалось. Тогда продолжим.

Итак. Когда друзья меня потеряли и не смогли пробиться даже мысленно, они забили тревогу. Сначала на уровне лояльного куратора, потом директора, а к вечеру и до Ларгуса добрались, когда обнаружили потерянную мной сумку. Фиор смекнул, что дело пахнет керосином, и забил тревогу на более высоком уроне, обратившись к Главе нашего эшта. Ну а тот… догадались? Да, да, пошёл выше.