Таверна «Лапы и хвост»
Шрифт:
Редкий дар, но, увы, совершенно бесполезный: ну с кем мне прикажете разговаривать? С матушкиными кошками? Со своей лошадью? С болонкой кузины Лионеллы? Вот и я о том же..
– За что? – попытался возмутиться я, но без особого энтузиазма, так как знал: если уж матушка начала угрожать проклятьем, то дело плохо. – Что я тебе такого сделал?
– В том-то и дело, что ничего, – сурово ответила баронесса Даттон, – а мог бы к тридцати годам уже сделать пару внуков для одинокой матери.
– Почему одинокой-то? – вот тут я искренне удивился. – То есть сестрицу Марион ты в расчёт уже не берёшь? Как и многочисленных кузин и поклонников?
–
– А можно я буду думать о нём без ущерба для собственной свободы? Это будет гораздо результативнее, – предпринял я последнюю попытку избавиться от неизвестной Мелиссы, – и могу дать слово, что в течение ближайшего года… нет, двух лет… выберу себе невесту.
– В течение двух месяцев, – тут же азартно откликнулась матушка, – и это я ещё иду на серьёзные уступки, Мэтью.
– Ну хорошо, пусть будет год, – я прямо чувствовал, как вокруг меня сжимается вражеское кольцо. Что-то подобное я испытывал, когда в последней реконструкции играл роль героически погибшего при защите столицы генерала Маршалла.
– Год – это непозволительно долго, – покачала головой матушка, – я могу столько не прожить…
Тут она приложила к глазам кружевной платочек, скорее всего, для того, чтобы скрыть пляшущих в глазах бесенят. Уж настолько-то я свою родительницу изучил…
– Не сгущай краски, – я невольно улыбнулся, – ты прекрасно выглядишь и, надеюсь, так же замечательно себя чувствуешь. И я вовсе не исключаю, что вскоре граф Симмонз попросит тебя составить его счастье.
– Ну что ты такое говоришь, Мэтью! – совершенно по-девичьи покраснев, отмахнулась матушка. – При чём здесь граф Селестен? Да, он оказывает мне определённые знаки внимания, но серьёзные намерения… нет-нет! И не надо пытаться отвлечь меня от главной темы разговора!
– Я не мог не попытаться, – уже не скрываясь, засмеялся я, – а насчёт графа ты подумай, мне кажется, это очень неплохая партия, и тогда тебе точно не будет скучно и одиноко!
– Полгода, Мэтью, – твёрдо заявила матушка, – и ни дня больше! Самое позднее через полгода ты должен познакомить меня со своей невестой.
Ну что же, отсрочка в полгода – это тоже неплохой результат, за это время можно будет что-нибудь придумать. Нет, в принципе я ничего не имею против женитьбы, но не сейчас, а в перспективе. Желательно – достаточно далёкой.
– И сегодня ты присутствуешь на завтраке с Мелиссой и её матерью, – категорично заявила матушка.
– Так мы же вроде договорились… – начал я, но был остановлен решительным взмахом руки.
– Или завтрак с Карингтонами, или срок меняется на четыре месяца. Это моё последнее слово, Мэтью!
– Ты из меня верёвки вьёшь, – я сердито посмотрел на баронессу Даттон. – Но два месяца свободы стоят одного завтрака, так что твоя взяла.
– Прекрасно, – довольно улыбнулась матушка, – тогда иди и переоденься, а то выглядишь, как какой-нибудь захолустный искатель приключений, а не наследник древнего рода Даттон!
Я быстренько поцеловал матушке ручку, пробормотал что-то невразумительное по поводу того, что могу слегка припоздниться, так как переодевание – это дело, требующее
Лакей помог мне переодеться и явно собирался отконвоировать в гостиную, но я отправил его из комнат, сказав, что хочу отдохнуть и подумать о вечном. Он с подозрением покосился на меня, но возразить не посмел и испарился.
Я же тяжело вздохнул, подумав о том, что полгода – это, с одной стороны, достаточно много, а с другой – катастрофически мало.
За окном послышался какой-то шум, и я, стараясь не слишком афишировать своё присутствие, выглянул из-за шторы. Из роскошного экипажа, остановившегося сразу за распахнутыми воротами, вышли две дамы. В своих ярких летних платьях они напоминали экзотических птичек, чудом залетевших к нам с какого-нибудь южного острова. Не нужно было быть особо умным, чтобы понять: это и есть та самая Мелисса с маменькой. Ну что же, полагаю, часа присутствия дамам хватит для того, чтобы понять, что я не тот, кто им нужен.
Глава 3
Виктория
Кто сказал, что прогулка по лесу благотворно сказывается на нервной системе? Этот человек совершенно точно не пробовал ходить по джунглям, вот абсолютно в этом уверена! Потому что если бы он попробовал это сделать, то никогда больше не стал бы писать подобной ерунды.
Я пробиралась через заросли уже часа три, во всяком случае, мне так казалось, хотя порой складывалось впечатление, что я бреду через эти дебри как минимум неделю. Куда я шла? А никто, включая меня, вам на этот вопрос ответить не смог бы.
Так как никакой тропинки или чего-нибудь, хотя бы отдалённо на неё похожего, я не обнаружила, то, выбрав, как мне показалось, наименее густое переплетение зелени, я отважно сунулась туда. В голове почему-то крутилась фраза, приписываемая симпатичному бурундучку Дэйлу из мультяшного сериала «Чип и Дэйл спешат на помощь». Именно он повторял: «Слабоумие и отвага», слова, как нельзя более точно отражающие то, чем я сейчас занималась.
Ну вот кто в твёрдом уме и трезвой памяти полезет в заросли, состоящие из совершенно незнакомых деревьев и кустов? Добавим к этому непонятное шуршание и настороженное шипение… Никто. А я полезла, потому что не сидеть же действительно на поляне в ожидании, что меня кто-то отыщет и выведет к людям.
Хорошо, что у меня на футболке, надетой под куртку, был капюшон, который я смогла натянуть на голову и тем самым обезопасить себя от того, что какая-нибудь особо шустрая живность нырнёт мне за шиворот. Я, в отличие от большинства женщин, не очень боюсь всех этих ползающих и летающих, но мало ли: вдруг они тут ядовитые?
В тёплых кроссовках было ужасно жарко, но у меня и в мыслях не было попробовать их снять. Так есть хоть какой-то шанс, что никто из ползающих по земле меня не покусает. Мало того – я ещё и джинсы в носки заправила, всё равно этого безобразия никто не видит.