Таверна семи благословений
Шрифт:
Раффалон знал то, что было известно всем, – эта раса создана Ольверионом Олицетворенным, самодовольным чудотворцем прошлой эпохи, который намеревался сделать их проклятием своих врагов. К сожалению, волшебник что-то упустил в процессе создания, и его плоть стала первой человеческой плотью, которую вкусили его создания.
Упорными и непрекращающимися усилиями окрестное население добилось того, что сдерживало людоедов в пределах небольшой долины, когда-то бывшей владением Ольвериона. Но все попытки войти в это глубокое ущелье и раз и навсегда уничтожить чудовищ всегда заканчивались большой кровью.
Со временем установилось негласное правило. Местные бароны не вели своих воинов в долину, а Вандаайо не трогали их города и деревни. Полулюдям дозволялось хватать добычу только на дороге, идущей через лес к западу от долины, и на тропе, ведущей к горам на северо-востоке. Местным было известно время, когда Вандаайо выходят охотиться, и они избегали этих дорог. Странники же и бродяги, такие, как Раффалон, вор, и Фульферин, божий человек, могли испытывать судьбу на свое усмотрение.
Ноги понесли Раффалона вперед, и образ людоедов исчез из его головы. Он вернулся к месту, где несчастного схватили. Не останавливаясь, он свернул с дороги и пошел через кусты, почти сразу же оказавшись на звериной тропе. Увидел помет оленя и разлапистые отпечатки ног Вандаайо, хорошо отличимые по их перепончатой форме и глубоким отпечаткам от когтей на больших пальцах, заметным в мягкой земле.
Следы вели в земли Вандаайо. Раффалон заметил капли крови на кустах рядом с тропой. Но, даже видя все это, решительно шагал дальше.
– Погоди! – мысленно сказал он. – Нам надо найти тихое место и обсудить это дело!
Шаг его не замедлился.
Что тут обсуждать, спросил голос в его голове.
– Как все это получится, если ты не добьешься от меня согласия!
Похоже, божество задумалось над его словами.
Честно сказано. Это дополнительно ослабит мою энергию. Давай найдем неприметное место.
Тропа вывела их по тихому лугу, который пересекал извилистый ручей. Вор увидел иву с густыми ветвями.
– Вот это подойдет.
Нырнув под ветви ивы, он сел на узловатый корень и огляделся, убеждаясь, что он здесь один. И обратился к небольшому резному куску дерева в руке.
– Кто ты такой? – повторил он свой самый первый вопрос.
Меньше, чем был, и меньше, чем буду.
Раффалон застонал. По его опыту сущности, разговаривающие в такой высокопарной манере, обычно были очень высокого о себе мнения, сравнимой с которым была лишь небрежность к удобствам тех, кто им служил. Неудивительно, учитывая их собственное долгое существование.
С другой стороны, решимость пленившего его спасти незадачливого Фульферина оставляла шанс на некоторое внимание к чужим потребностям. Возможно, следует обсудить условия. Он высказал это предложение куску дерева.
Я не вижу необходимости в условиях, с безумным спокойствием ответил голос. Фульферину необходимо, чтобы его спасли. У тебя сейчас заданий нет. С одной стороны – серьезная необходимость, с другой – простое безделье.
– Кто сказал, что у меня
У меня есть доступ к тайникам твоей памяти, ответил голос, не говоря уже о складе твоего характера. Голос зазвучал сухо. Ты вряд ли потерпишь наставления. Фульферин попадает в другую категорию, лучшую.
– Фульферин висит в сети у Вандаайо и скоро будет вариться в котле. Не та категория, которой взыщут люди его моральных качеств.
Его ноги выпрямились, и он понял, что выходит из-под ивы.
– Погоди! Ты уже потерял одно вьючное животное, которое досталось Вандаайо. Если потеряешь меня, неужели думаешь, что сможешь овладеть одним из этих людоедов, чтобы…
Фульферин не вьючное животное, ответил голос. Он верующий, приверженец. Он знает ритуал, который восставит имя мое.
– Однако пока что он на пути к ужину с Вандаайо. Что мне подсказывает, что кому-то из вас надо очень поспешить.
Его ноги остановились.
Ты говоришь дело, сказал голос. Говори дальше.
– Фульферин необходим? – спросил вор. – Если тебе требуется лишь транспорт…
Фульферин незаменим. Только ему ведом ритуал.
– Значит, я должен спасти его от Вандаайо?
Я же сказал, что это необходимость.
– Почему? Почему я должен рисковать своей жизнью?
По причинам, что за пределами твоего понимания. Причинам возвышенным и непревзойденным.
– Божьи дела, – предположил Раффалон. – Ты поиздержавшееся божество, у которого остался, возможно, всего один последователь. И ты даже не можешь спасти его сам от супового котла.
Фульферин не должен быть сварен.
– И как ты предотвратишь это?
Пошлю тебя.
– Но я не желаю.
Эту проблему я должен решить.
– Что возвращает нас к необходимости договора.
По тишине в голове Раффалон понял, что божество размышляет.
Говори, но быстрее, услышал он.
– Ты хочешь, чтобы спасли твоего последователя. Я хочу жить.
Вполне справедливо. Я приложу все усилия, чтобы ты остался жив.
Ноги вора снова принялись шагать.
– Погоди! Просто выжить мне недостаточно!
Ты не ценишь свое существование?
– У меня оно и так было, пока я тебя не встретил. Если я вынужден рисковать ради тебя, это определенно заслуживает некоторой компенсации.
Опять ощущение, что другой взвешивает возможности.
Что у тебя на уме, услышал он.
– Богатство – большое богатство – всегда желаемо.
Я не распоряжаюсь грубой материей, сказал голос, лишь определенными атрибутами личностей в их отношениях с потоком феноменов.