Тай-Пэн - Роман о Гонконге
Шрифт:
– Да?
– Прошу прощения, сэр, но расписки ждут. Расписки тем, кто купил сегодня землю, – тревожно поглядывая на него, проговорил Хиббс.
– Расписки?
– Да. Расписки за взносы. Вам бы нужно их подписать.
Кулум последовал за Хиббсом к помосту – ему казалось, что он видит себя как бы со стороны. Механически он написал свое имя.
Робб торопливо шагал по Куинз Роуд, не обращая внимания на смятенные взгляды, которыми его провожали все, кто попадался ему по дороге. Грудь болела от напряжения.
– Дирк, эй, Дирк, – выкрикнул он. Струан остановился на мгновение.
– Скажи ему, что я буду
– Но, Дирк, Кулум только хотел...
– Скажи ему, чтобы приходил один.
– Но, Дирк, послушай минутку. Не уходи. Подожди. Бедный парень просто...
– Скажи ему, чтобы приходил один.
Глава 5
В эту ночь во время полуночной вахты ветер переменился с ост-норд-оста на ост, и скорость его упала на один узел. Влажность увеличилась, температура поднялась на градус, и капитаны всего флота заворочались во сне и на короткое мгновение проснулись, зная, что новый муссон проложил себе курс. Теперь теплый и влажный ветер будет дуть с востока три месяца до самого мая, потом так же неожиданно переменится вновь, забирая к югу и неся с собой все больше влаги и тепла. Затем осенью опять задует ост-норд-ост, сухой и прохладный, и так до весны следующего года, когда он в очередной раз повернет к востоку и ослабнет на один узел.
Капитаны снова погрузились в сон, но теперь он стал тревожен. Восточный ветер возвещал начало сезона тайфунов.
Брок раздраженно заворочался на своей койке и почесался.
– Что с тобой, Тайлер? – спросила Лиза, проснувшаяся в тот же миг и с ясной головой, как это бывает с женщинами, когда у них глубоко озабочен супруг или болеет ребенок. Она спала на койке у противоположной стены их пропахшей потом каюты.
– Пустяки, Лиза. Ветер переменился, только и всего. Спи, отдыхай. – Брок поправил фланелевый ночной колпак и тяжело зевнул.
Лиза грузно поднялась с постели и зашлепала босыми ногами через комнату.
– Куда это ты собралась?
– Да вот окно открою, дружок. Спи.
Брок повернулся на другой бок и закрыл глаза, но он знал, что сон к нему уже не вернется. Он почувствовал прохладное дуновение ветра в каюте. – Скоро поднимется туман, – сказал он.
Лиза вернулась на свою койку, и соломенный матрас шумно заскрипел под ней. Она уютно устроилась под одеялами.
– Это все серебро тебя так тревожит, верно?
– Да.
– Не мучайся сейчас понапрасну. У тебя будет время для этого завтра. – Она зевнула и поскребла ногтями то место, где ее укусил клоп. – Славно будет вновь зажить на берегу. А много времени уйдет на то, чтобы построить дом?
– Не много, – ответил он, поворачиваясь на другой бок.
– Этот бал, который дает Струан, – начала она, подбирая слова с большой осторожностью. – Прямо пощечина тебе.
– Не смеши меня. Спи давай. – Брок сразу же насторожился.
– Конечно, если мы появимся там одетые, как подобает, это уже будет пощечина ему, а, Тайлер?
Брок издал протяжный стон, но позаботился, чтобы Лиза его не услышала. Весть о предстоящем бале облетела корабли сразу же, как только Струан сообщил об этом Скиннеру. Каждый муж и глава семейства в Азии осудил эту затею Тай-Пэна и проклял его самого, потому что всем сразу стало ясно, что он украл их покой. И вместе с тем кровь у каждого быстрее побежала по жилам.
– В этих старых лохмотьях? – встрепенулась Лиза, презрительно шмыгнув носом. – Ты, должно быть, шутишь!
– Старых, ты говоришь? Господи, да ты и надевала-то его всего три, не то четыре раза. По мне, так ты выглядишь...
– Три года я его ношу. Три. Да и тебе понадобится новый фрак, и бриджи, и нарядный жилет, и еще столько всего.
– Меня вполне устраивает то, что я сейчас ношу. Я думаю...
– Пора мне отправляться по магазинам. Прежде чем купят последнюю в Азии штуку приличного шелка и завалят заказами всех портних. Завтра я отплываю в Макао. На «Серой Ведьме».
– Но, Лиза! Из-за какого-то там дурацкого бала, который Дирк...
– Я отправлюсь в полдень, когда начнется отлив.
– Хорошо, Лиза, – сдался Брок, уловив в ее голосе тот особый тон, который означал, что сколько бы он ни спорил, она от своего не отступится. Чума на Струана! Но, несмотря на все его раздражение, мысль о призе и об объявленном конкурсе волновала его. Это отличная идея! Отличная! Черт, почему я сам до нее не додумался? Чума на Струана!
Лиза поправила подушку, мысли о бале не шли у нее из головы. Она уже решила, что приз достанется Тесс. И вся честь вместе с ним. Чего бы это ни стоило. Но как уговорить Тайлера отпустить Тесс на бал? Он упрется, как баран, стоит только завести об этом речь.
– Пришло время подумать о нашей Тесс, – сказала она вслух.
– А что с ней такое?
– Пора тебе задуматься о женихе для нее.
– Что?! – Брок сел на своей койке. – Ты что, рехнулась? Да Тесс едва из пеленок вышла. Ей всего шестнадцать.
– Вспомни, сколько было мне, когда я выходила за тебя замуж.
– Это совсем другое дело, клянусь Богом! По тем временам ты была достаточно взрослой, да и выглядела старше своих лет. Но времена меняются. Спешить некуда, придет черед и для этих ваших женских разговоров, клянусь Богом! Жених для Тесс? Нет, ты совсем из ума выжила, женщина! И надо же, заговорить о таком среди ночи! Вот что, чтобы я этого больше не слышал, не то придется ремню прогуляться по твоим бокам. – Он гневно повернулся к ней спиной, ткнул кулаком подушку и закрыл глаза.
– Хорошо, Тайлер, – ответила Лиза, улыбаясь в темноте. Она не осуждала супруга за те нечастые случаи, когда ей доставалось от него. Он никогда не бил ее со зла или в пьяном гневе. Да и было это уже давно. Двадцать лет прожила она с ним и была довольна своим мужем.
– Лиза, девочка, – осторожно заговорил Брок, все так же лежа лицом к стене, – а Тесс знает о... ну, об этих «вещах»?
– Разумеется, нет, – оскорбленно ответила она. – Девочку воспитывали как подобает!
– Ну что же, клянусь Богом, приспело время тебе отвести ее в сторонку и все ей объяснить, – сказал он, разволновавшись, и опять сел на постели. – И лучше тебе присматривать за ней повнимательнее. Клянусь Крестом Господним, если я увижу, что кто-то крутит носом вокруг нашей Тесс... А почему ты решила, что она уже достаточно взрослая? Девочка что, говорила тебе что-нибудь? Может, она ведет себя как-то по-другому?