Тай-Пэн
Шрифт:
– Без Трафальгара не было бы никакого Ватерлоо.
– Это спорный вопрос, мой дорогой адмирал. Однако давайте вернемся к Азии. Очень скоро нам на пятки сядут и французы, и голландцы, и испанцы, и русские, покушаясь на наше законное право господствовать в этой части света. Да, вы в состоянии контролировать морские пути и, благодарение Богу, контролируете их, но до тех пор, пока Гонконг не станет неприступным в военном отношении, Англия будет лишена надежной базы для защиты своих флотов и плацдарма для выступления против противника.
– Главное предназначение Гонконга,
– О, я понимаю важность торговли, любезнейший, – язвительно ответил генерал. – Но мы сейчас обсуждаем стратегию, и вас это вряд ли касается.
– Не будь торговли, – заговорил Брок, и его лицо побагровело, – ни к чему были бы ни армии, ни флоты.
– Ерунда, любезнейший. Да будет вам известно...
– Стратегия это или нет, – громко прервал его Струан, – но Гонконг – прежде всего колония, и как таковая находится в ведении министра иностранных дел, так что определяться все это будет Короной. Его превосходительство вел в этом вопросе мудрую политику, и, я уверен, он считает, что и королевский флот, и солдаты Ее Величества сыграют важнейшую роль в будущем Гонконга. А будущее этого острова как удобного дока для кораблей королевского флота, неприступной военной крепости и центра торговли, – он незаметно пнул Брока под столом, – а также как свободного порта, – будущее его обеспечено. Брок подавил гримасу и быстро добавил:
– Верно, верно, так и есть! Свободный порт принесет огромные доходы Короне, это уж будьте уверены. И даст деньги на строительство лучших доков и лучших казарм в мире. Его превосходительство свято печется о всех ваших интересах, джентельмены. Армия крайне важна... и королевский флот. А открытый порт все повернет как раз к полному вашему удовольствию. И больше всего к удовольствию королевы, да благословит ее Господь.
– Совершенно верно, мистер Брок, – сказал Лонгстафф. – Разумеется, нам нужны и флот, и армия. Торговля – это основа жизненной силы Англии, и свободная торговля – дело ближайшего будущего. Процветание Гонконга послужит интересам всех нас в равной степени.
– Его превосходительство желает открыть Азию для всех цивилизованных народов, никому не оказывая предпочтения, – сказал Струан, подбирая слова с осторожностью. – Как же лучше это сделать, чем через открытый порт, охраняемый цветом вооруженных сил Короны.
– Я не одобряю планов, которые позволят иностранцам жиреть за наш счет, – резко ответил адмирал, и Струан улыбнулся про себя: рыбка проглотила наживку. – Мы ведем войны, выигрываем их, а потом начинаем новые, потому что мир, который заключают краснобаи в штатском, всегда оказывается с гнильцой. Чума на иностранцев, таково мое слово.
– Похвальное высказывание, адмирал, – столь же резко ответил Лонгстафф, – но не слишком полезное для дел практических. Что же касается «краснобаев в штатском», то нам очень и очень повезло, что дипломаты ставят себе целью заглядывать на много лет вперед. Война, в конце концов, всего лишь длинная рука дипломатии. Когда другие средства не дают результата.
– А здесь дипломатия как раз и не дала результата, – сказал
– Дипломатия дает самые реальные результаты, мой дорогой генерал. Переговоры продвигаются успешно и ведутся с большой осмотрительностью. И в Китае, к вашему сведению, триста миллионов китайцев.
– Один английский штык, сэр, стоит тысячи китайских копий. Черт возьми, мы управляем Индией с горсткой людей, то же самое мы можем делать и здесь – и вы только посмотрите, сколько пользы принесло наше правление этим дикарям, а? Явить им наш флаг во всей силе – вот что нужно сделать. Безотлагательно.
– Китай – это один народ, милорд, – заметил Струан. – А не десятки, как в Индии. Здесь не применимы те же правила.
– Не будь морские пути безопасными, армия потеряла бы Индию за неделю, – вставил адмирал.
– Смешно! Господи, да мы могли бы...
– Джентльмены, джентльмены, – устало проговорил Лонгстафф, – мы обсуждаем проблему анархистов. Итак, что посоветуете вы, адмирал?
– Вышвырнуть всех туземцев с острова. Если вам нужны рабочие руки, отберите тысячу или две тысячи – сколько вам понадобится – и вышлите всех остальных.
– Вы, милорд?
– Я уже изложил свою точку зрения, сэр.
– Да. Мистер Брок?
– Я согласен с вами, превосходительство, чтобы Гонконг был свободным портом и что китаезы нам нужны, и мы должны сами разобраться с этими триангами. Я согласен с генералом: вешать любого из этих триангов, кто будет сеять смуту. И с адмиралом: что нам на острове никаких тайных заговоров против императора не надобно. Поставьте их вне закона, да. И я согласен с тобой, Дирк, что это не по закону вешать их, если они ведут себя вроде как мирно. Но любого крикуна, которого поймают как трианга, выпороть, заклеймить и вышвырнуть с острова навсегда.
– Дирк?
– Я согласен с мистером Броком. Только без бичевания и клейма. Это под стать мрачному средневековью.
– Из того, что я узнал об этих язычниках, – презрительно произнес генерал, – ясно, что они и живут в средневековье. Разумеется, они должны быть наказаны, если принадлежат к группировке, объявленной вне закона. Плеть – самый обычный вид наказания. Установите экзекуцию в пятьдесят ударов. И клеймение на щеке также является законным и правильным английским наказанием за некоторые преступления. Так что пусть получают и клеймо. Но лучше повесить первую дюжину, которая попадет нам в руки, и тогда остальные растворятся в воздухе, как дервиши.
– Заклеймите их навечно, – гневно заговорил Струан, – и вы отнимете у них всякую возможность стать в будущем законопослушными гражданами.
– Законопослушные граждане не вступают в тайные анархистские общества, мой любезный сэр, – сказал генерал. – Но, опять же, только джентльмен способен понять ценность моего совета.
Кровь бросилась Струану в лицо.
– В следующий раз, когда вы позволите себе подобное замечание, милорд, я пришлю вам секундантов с вызовом, и вы закончите свой бренный путь с пулей между глаз.