Таящийся ужас 3

Даль Роальд

— Но и не жив? — спросил я.

— Да, но его еще можно спасти. Если же время упущено, наступает смерть биологическая. Здесь уже ничего нельзя поправить.

— Но случаи такие известны — когда умершего человека оживляли, успевали оживить?

— Сколько угодно. Самый простой пример: человек утонул, купаясь в реке. Когда его вытаскивают на берег, он уже не дышит, но если ему делают искусственное дыхание, непрямой массаж сердца, он приходит в себя.

Лишь бы все это делалось своевременно. Ваш случай сложнее. Что-то произошло с организмом вашего родственника, но что? Будем надеяться на лучшее.

Я привез Папрыкину в час дня. Тетя Глаша одиноко сидела на скамейке у подъезда.

— Как здоровье дяди? — поинтересовалась она.

— Пока без изменений, — сказал я.

У двери я позвонил, но никто не открыл нам.

— Странно, — сказал я, отвечая на немой вопрос Папрыкиной. — Тетя Таня должна быть дома. Не оставит же она мужа без присмотра.

Порывшись в карманах, я нашел ключ и отпер дверь. В квартире было тихо, только на кухне что-то позвякивало.

— Там, в спальне, — я показал на дверь, а сам отправился на кухню.

Позвякивала крышка чайника. Вода уже закипела, но газ по-прежнему горел, и крышка чайника подпрыгивала, издавая характерный звук. Я выключил газ и тут услышал шорох за своей спиной. Я обернулся. Папрыкина стояла, ухватившись обеими руками за косяк двери. Лицо ее было белее мела.

— Какой кошмар! — выдохнула она. — Быстрее вызывайте милицию.

Тетя Таня лежала на полу спальни, неловко подвернув под себя левую руку. У ее головы я заметил небольшую лужицу крови.

— Вы можете посмотреть ее? — спросил я Папрыкину, не сводя глаз с тети Тани. — Возможно, она жива. Я пока вызову милицию.

Я посторонился, пропуская ее, и тут мой взгляд упал на распахнутое окно.

— Она жива, — сказала Папрыкина, поднимаясь с колен. — Только без сознания. Милицию, может, и не надо, а «Скорую» вызовите обязательно. Это несчастный случай.

— Нет, — качнул я головой. — Это не несчастный случай, это нападение, — и пошел к телефону.

Через минуту в прихожую вышла Папрыкина. В руке она держала чугунную сковородку.

— Вы правы, — сказала она. — Ее ударили этой сковородкой, вот здесь кровь и прилипшие волосы.

— А это кто? — спросил милицейский капитан, показывая на лежащего в кровати дядю Лешу.

Мне пришлось вкратце рассказать ему о событиях последних дней.

— И все эти дни он без сознания? — с удивлением спросил капитан. —

И неизвестно, когда придет в себя?

Я покачал головой.

— Ну надо же, — капитан подошел к кровати и вгляделся в лицо дяди Леши, — а впечатление такое, будто человек спит.

— А это и есть такое состояние — что-то вроде сна, — пояснил я.

Он повернулся ко мне:

— Вы кого-нибудь подозреваете?

— Нет, — сказал я. — Они только что приехали к нам в гости из другого города — откуда же у них здесь враги?

Из соседней комнаты появился врач «Скорой помощи».

— Мы забираем ее с собой, — сказал он мне.

— Что с ней?

— Скорее всего, сотрясение мозга. Но угрозы жизни нет, хотя удар и был очень сильным.

— Удар или удары? — уточнил капитан.

— Возможно, удары, — после небольшого раздумья сказал врач. — Но не более двух или трех. Иначе череп просто не выдержал бы.

— В какую больницу вы ее сейчас везете?

— В двадцатую.

— Она все еще без сознания?

— Без сознания, но это вполне естественно.

Я повернулся к капитану:

— Я могу поехать с ней?

— Нет, вы мне нужны здесь.

— Ну, я поехал, — сказал врач.

— А ограбление возможно? — спросил меня капитан.

— Все более-менее ценные вещи на месте, я уже посмотрел.

— Кем вы работаете?

— Я председатель кооператива.

Мне показалось, что он насторожился при этих словах.

— Вам никто не угрожал в последнее время? Может быть, вымогали деньги?

— Я понял, о чем вы спрашиваете. Нет, рэкет исключен.

— Вы в этом так уверены?

— Абсолютно.

— На чем основана эта ваша абсолютная уверенность?

— Скажем так: есть люди, которые заботятся о моей безопасности, и они не допустят сюда чужих.

— Значит ли это, что вы уже платите кому-то за возможность спокойно работать?

— Я этого не говорил, — осторожно сказал я. — Но вы близки к истине. Возможно.

Капитан вздохнул:

— Итак, значит, не рэкет и не ограбление. А у вас лично есть враги?

— У кого же их нет?

— Это мог быть кто-то из них?

— Это мои враги, — я особо подчеркнул слово «мои». — Зачем же им нападать на постороннего человека, если они хотят свести счеты со мной?

— Все гораздо сложнее, чем вы себе представляете. Начнем, пожалуй, с вашей работы в кооперативе. Сталкивались ли вы с кем-либо в последнее время по работе? Я имею в виду, портили ли с кем-либо отношения?