Тайга – мой дом
Шрифт:
Начинаю дремать. Шум леса становится глуше. Сквозь сон чувствую запах паленины. Вскакиваю. Горит рукав телогрейки: прилетел уголек от костра.
Тушу. А времени только восемь вечера — вся ночь впереди.
Вдруг Орлик встрепенулся и бросился с лаем от костра. За ним побежала Назариха. Я схватил ружье: не шатун ли?
— Не стреляй, бойё, — слышу голос Авдо.
Вот и она. Высокая, жилистая. На спине котомка, в руках пальма. На плече ружье.
— Здравствуй,
Авдо! Не сон ли это?
— Откуда ты взялась?
— Шла напрямик через хребты. Маленько припоздала. Ночевать хотела, да след твой увидела, а потом костер. Вот и пришла.
Авдо сбросила котомку, устало присела у огня и раскурила трубку.
— Как здоровье твое? — спросил я.
— Маленько лучше стало. Пошла тебя проведать. Соболь где?
— Ушел.
Я рассказал, как соболь обманул Назариху.
— Совсем старая Назариха стала, — с грустью проговорила Авдо. — Орлика пошто не научил?
— Не идет он с Назарихой. Попадется след соболя, бросится Назариха, Орлик за ней. Ростом-то с телка, по пять метров прыжки делает. Убежит от Назарихи. Соболь напетляет. Ходит Орлик по следу, ходит, а тут фыр-р-р — птица, глухарей нынче много. Он за птицей. Залает, испугает соболя. А пуганого где Назарихе догнать…
— О леший, — вздыхает Авдо. — С одним с ним ходить надо.
— Не могу Назариху оставить у зимовья. Без нее охоты для меня всласть не будет. Привык очень к ней. Уж умна, понятлива, хитра. Родня, а не собака. Нет, не могу без нее.
Мы с Авдо пьем душистый чай с шаньгами и пирогами.
— Пошто котелок с собой не взял? — спросила Авдо.
— Хотел близко сходить. Да вот попался этот сумасшедший соболь. Как там мама?
— Маленько хворала. Теперь совсем здоровая. Тебя ждет. Рукавицы теплые прислала.
— У меня же есть рукавицы.
— Разве мать не знает, что у тебя есть? — Авдо подвинула котомку, заглянула в нее. — О леший, все мокрое.
— Закрыть надо было.
— Закрывала. Косач напугал. Иду, он из-под ног вылетел, шибко крыльями захлопал, борони бог, как напугалась. Качнулась от косача, на спину упала, — Авдо взмахнула руками, показывая, как падала, и засмеялась.
Глава 15
С восходом солнца идем с Авдо к зимовью. Ветер стихает, дует вяло, будто растерял в горах силы. По небу непрерывной вереницей мчатся облака. В прогалинах виднеется бледное синее небо. За все время оно показалось раза два или три.
Север. У него свои законы. Как правило, осень теплая и снежная. Только тогда, когда выпадет снег около метра, наступят морозы. Они ударят в конце ноября или в начале декабря. Если
Авдо идет впереди меня. Собаки показываются то справа, то слева. Над деревьями с криком носятся кедровки. Авдо осторожно посматривает по сторонам.
Заходим в березовую рощу. Здесь все белым-бело. Кажется, что и воздух белый. Поднимается табунок рябчиков. Свист, хлопанье крыльев. Рябчики серыми шариками рассаживаются по деревьям и с любопытством рассматривают нас. Человека они видят впервые и поэтому не знают, пугаться его или нет.
Авдо останавливается и удивленно смотрит на меня.
— Пошто не стреляешь?
Хотя у нас не было уговора, рябчиков мы не трогаем. Три года назад ударили ранние морозы, а снег был мелкий. Рябчики погибли. И только в этом году кое-где стали появляться табунки их. Я сказал Авдо, почему мы их не промышляем.
— Совсем хорошо делаете, — одобрила Авдо.
К зимовью мы подошли в сумерках. Впереди раздался выстрел, потом другой. Затем над лесом взлетела ракета. Это сигнал для меня. Я даю ответный выстрел: не беспокойтесь, иду.
— Давай маленько обманем мужиков, — предлагает Авдо. Глаза ее светятся озорно.
— Давай.
Шагах в двадцати от зимовья Авдо прячется за сосенками, а я иду. Михаил с Андреем вышли меня встречать.
— Нашелся, — радуется Михаил. — А я уж не знал, что и думать.
— Я же тебе говорил, что придет, — вступает в разговор Андрей. — Таежник не может не прийти.
— Всякое бывает, — возражает Михаил. — Я здесь каждое дерево в лицо знаю, и то другой раз промашка выходит. А человек столько лет в тайге не бывал. Да и места незнакомые.
— Человек с голоду помирает, а он…
— Чай горячий. Пошли, — приглашает Михаил.
Я нарочно тяну время, счищаю снег с брюк. Михаил с Андреем скрываются в зимовье. Я машу рукой Авдо.
И вот вместо меня в зимовье входит Авдо. Андрей стоит у стола спиной к ней, наливает в кружку чай. Михаил сидит на нарах, обдирает белку.
— Соболя-то хоть спромышлял? — не поднимая головы, спрашивает Михаил.
— Но-о-о, — подражая моему голосу, тянет Авдо.
— Хоть не зря у костра коптился, — говорит Андрей и оглядывается на дверь. Открыл рот, хотел сказать еще что-то, да так и застыл. Михаил поднял голову. Глаза у него округлились, рука с ножом опустилась на колено.