Тайина

Данилова Наталья Андреевна

— А вы знаете, куда ушла магия и почему? В библиотеке ничего по этой теме, или хотя бы близко к ней, нет.

Демоны как-то странно переглянулись.

— Понимаешь ли, Тай, сто сорок девять лет назад седы издали указ о запрещении этой темы. Нельзя обсуждать некоторые вещи, там целый список. Куда ушла — никто толком не знает, есть мысли, но ничего не доказали. Но седы запретили обсуждать и эту тему, и всё, что связано с Нижним миром. Единственное, что они разрешили говорить — тот, кто призван в Нижний мир никогда не вернётся назад.

— А кто такие седы? — спросила я, впиваясь

в нежную сладкую булочку.

— Тай, а глубокий овраг был? Ну тот, в который ты упал? — спросил Аль.

Кажется, я покраснела, но, вспомнив своё падение в пропасть, ответила:

— Да, глубокий, — получилсь очень грустно. Как же нелегко жить этой новой странной жизнью. Всё вокруг чужое и непонятное.

— Да, ладно, — подался ко мне Алькарти. — Чего ты? Я не хотел тебя обидеть. Ты правда не знаешь, кто такие седы?

— У-у, — я помотала головой.

— Ладно, — Аль отодвинул от себя еду. — Седы существовали и раньше, это предсказатели будущего, или по-другому храмовники. Сейчас… как же объяснить, чтобы коротко. Когда ушла магия, кое-что осталось. Магия успела зацепиться за множество крючков-зацепов, которые висели в Храме. Помнишь, на уроке говорили, что каждые десять лет нужно было снимать с себя зацеп и делать новый? Так вот. Их снимали в Храме, а храмовники потом уничтожали. Магия зацепилась за крючки, которые не успели уничтожить храмовники, и было их очень много. С тех пор эти крючки храмовники очень берегут и расходуют в малых дозах для предвидения будущего. Ещё расходуют раз в год на Дне выбора.

— А что это, День выбора?

Услышав мой вопрос, Алькарти снова удивился. Мне показалось, что он всё равно до конца не верил, что я говорю правду, и вдруг я опять спрашиваю то, что всем известно.

— Давай я отвечу, — произнёс Имрай, посмотрев на друга. — Раньше магия помогала демонам понять, что они предназначены друг для друга. Знаешь, вот так раз, и всё! Один взгляд, и нет сомнений, нет больше никаких метаний. Это как…

— Единственный выбор, — подсказал Хаим.

— Да, — согласился с ним Имрай. — Сейчас магии мало, и храмовники раз в год приглашают всех, кто хочет найти себе пару в Храм выбора. Там распечатывают несколько зацепов и выпускают магию.

— И что? Это срабатывает?

— Да, и частенько. Примерно половина тех, кто приходит, находит себе пару. Это важно потому, что в этом браке точно родятся дети, здоровые и сильные демоны. Возможно раньше это нужно было для развития магических способностей ребёнка, но сейчас об этом уже не упоминается.

— У тасков тоже так, — покивал Хаим, — мы приезжаем в Храм. Храмовники делают большое дело, но запасы зацепов на исходе. И что дальше будет, никто не знает. Будущее не внушает радости, но все молчат. Седы запрещают это обсуждать. Все думают, что у них есть какой-то план или предсказание.

— Ладно, потом ещё поговорим, нам на биологию надо поспешить, — засобирался Имрай, видя, что все демоны спешно покидают столовую.

12. Имрайди

— Здравствуйте, дети, — начал занятие Колобрих, однако оглядев здоровенных мужиков, исправился: — Здравствуйте, уважаемые студенты. Сегодня вам повезло, будет

только одно занятие у меня. Мы должны были после обеда пойти в оранжерею, но я зашёл проведать стража, он не в настроении. Как я понял, хищный цветок съел его любимую птицу, так что придётся немного подождать, когда он отойдёт от потери. Здесь, на территории академии созданы самые благоприятные условия для жизни и роста растений, поэтому мы сможем рассмотреть самые разные виды из тех, что записывали на прошлом занятии. Надеюсь, вы выучили все названия и сможете легко распознать растения, а также назвать периоды его цветения. Я подумал, что тема очень мнтересная, и все будут рады подготовить доклады о месте произрастания того или иного растения. Его строение, типы почв, возможности применения и, конечно, важно узнать, смогло ли оно сохраниться в условиях, когда магия отсутствует.

Я сидел рядом с Таем и еле заметно вздрагивал, когда наши руки невольно соприкасались. Что за ерунда со мной происходит? Почему так реагирую на этого мелкого пацанёнка, ещё и таска? Может быть мне хочется своих детей, и поэтому забочусь об этом?

Немного повернулся влево, рассматривая нежные руки с тонкими пальцами и такими красивыми коготочками, ух.

Нет, если бы я хотел детей, то думал бы о крошечных карапузах с розовыми рожками и лысыми хвостами. Да? Наверное.

Может, это у меня разгорелись братские чувства?

Нет, сглотнул, совсем не братские — сделал я открытие. Что со мной не так? Что такое вообще? Как? Нет, нет и нет! Просто сегодня повышенная лавовая активность!

Я перевёл взгляд на преподавателя и постарался внимательно его слушать. Не получалось. Слова вроде бы слышал, но понимать их откровенно не хотелось. А чего хотелось, так это повернуть голову и посмотреть на странного таска, что-то сотворившего с моей головой.

Все дружно начали подниматься и продвигаться к выходу. Тай, взяв со стола тетрадь, тоже поднялся и повернулся в мою сторону, только сейчас увидев, что я сижу.

— Имрай, ты чего? — он опустил взгляд вниз. Перед моими глазами находилась талия таска, и я понял, насколько он стройный. Представил эту талию в своих руках — да я сумею обхватить её ладонями!

Тай отодвинулся назад, врезавшись в Хаима, и тот придержал его за руку. Этот жест вызвал во мне непроизвольный рык, удививший их обоих.

— Что с тобой? — спросил Хаим, выглядывая из-за плеча Тая и ещё больше раздражая меня.

— Ничего, выходим, — недовольно буркнул я, понимая, что не знаю, куда мы все выходим. Колобрих что-то же говорил — надо было слушать, а не ерундой заниматься!

Пока шёл к выходу, вспомнил — точно! Мне сегодня ночью снился Тай… И это было… очень странно. Во сне Тай был девушкой. Наверное, моя фантазия ночью разыгралась, вот и представляю теперь всякое. Может, отпроситься у ректора в Жаркие земли? Проклятые хатсы смогут охладить мой пыл!

Оказалось, Колобрих привёл нас в сад, который находился около оранжереи. Здесь росли деревья, кустарники, цветы — всё то, что с большим трудом произрастало в мире, а здесь цвело и зеленело. Запахи цветов получше разных благовоний будут. Над цветами даже летали бабочки, а на деревьях пели птицы.