Таймер для обреченных
Шрифт:
— Проезжайте, — разрешил он.
— Не забудьте предупредить посты.
— Слушаюсь!
Роман не давал Блинкову ни малейшего шанса на атаку. Он все так же тормозил и набирал ход, бросал грузовик то влево, то вправо. Он открывал огонь и ожидал ответа, прижимаясь к соседнему сиденью. Он едва не пропустил очередной кордон, выставленный уже в курортной зоне основной части города. На пути его «Урала» стоял более «породистый» «КамАЗ»-самосвал. Роман сориентировался мгновенно. Он вывернул руль влево, избегая столкновения с массивным кузовом, и протаранил забор отеля другим
Парубный взял пистолет левой рукой и показал преследователям, как надо стрелять. «Стечкин» дернулся в его руке, выпуская короткую очередь. Автоматчик в машине уронил голову и повис в проеме окна тряпичной куклой. «Жигули» шестой модели, оказавшиеся справа, Парубный убрал резким поворотом руля. Легковушка выскочила на тротуар и, сбивая пешехода, врезалась в столб.
А вот и Старый город, улыбнулся Роман. Он свернул на Караимскую улицу, уже будучи уверенным: его визави безоружен. Может быть, у него есть нож, но не более того. Парубный представил себе странную картину: Юра Баландин, прежде чем рухнуть замертво, выбрасывает пистолет на дорогу.
Роман, не снижая скорости, несся навстречу воротам храма. Он убрал ногу с педали газа, когда до ворот оставалось десять метров, и вывернул руль. «Урал» обрушился на высоченные пилястры, сокрушая кассу с низким окошком. Удар был такой силы, что обрушилась вывеска «Караимские кенасы» с расписанием. Роман успел подумать, что успел к открытию, и так появляются в храме настоящие спецназовцы.
Он выскочил из машины и проскочил во двор через открытые ворота. Толкнул пару посетителей, застывших посередине. Обернулся и отступал внутрь дворика, в надежде увидеть наконец-то своего главного противника.
3
Новицкий держал в руках «дипломат», оборудованный двойным дном. На виду — деньги, в потайном отсеке — раскатанная в лепешку пластиковая взрывчатка с парой детонаторов. Такой же смертоносный кусок пластита хранился в модернизированной упаковке денег. Это на тот случай, если Парубный вывалит содержимое кейса в свою тару. Но далеко не уйдет. Пульт дистанционного управления лежал в кармане куртки Якова.
На устранение Парубного он приказа не получал, лишь что-то среднее: «На твое усмотрение». Резидент «Амана» давно усмотрел в старлее бунтарский дух и решил его выбить привычным способом.
Он не надеялся на скорую встречу с Романом, ожидал его ближе к вечеру. Однако заранее установленные сроки выдержал и прибыл в храм ровно в час.
На завтра у него был запланирован визит в штаб-квартиру «Амана». Новицкий вымотался за последние дни, чувствовал на плечах не только груз ответственности — на него надавила усталость. Ему требовался длительный отпуск, может быть, даже смена климата, который ему порядком надоел.
Часы показывали двадцать пять минут второго, когда кенасы вздрогнули от громового удара. Новицкий тоже вздрогнул.
Двадцать минут назад Новицкий ощутил нечто похожее, когда, перекрывая многокилометровое расстояние, до него докатилась слабая волна и он различил хлопки, характерные для ракет, скакнувших за сверхзвуковой барьер. «Двухсотки» пошли", — спокойно подметил бывший ракетчик, повидавший на своем веку немало пусков ракет. Основная часть операции осталась позади их огненных хвостов, однако впереди не менее ответственная часть. Задача у бойцов Парубного вроде бы простая — пострелять прибывших в полк русских агентов. После пуска ракет в части начнется переполох, как в большом миксере, и отделить провокацию будет фактически невозможно.
Джеб выглянул через проделанное отверстие в тенте. Увидев Парубного, уходящего двориком, снял с поясного ремня сотовую трубку.
— Ты где? — услышал он голос Абрамова.
— У ворот кенасы. Наш друг не балует разнообразием приемов. Он только что чуть не разнес ворота. Я беру его.
— Хорошая работа, Женя. Ракеты не достали лайнер.
— Понял.
Блинков выпрыгнул из грузовика через задний борт — в перепачканной одежде, с лицом, испещренным грязью, с огромным ножом на фоне белых арок храма. Перебежав вдоль левого борта к воротам, он жестом руки поторопил посетителей: «Уходите живей!»
Он прошел первый двор — от ворот до колонн, минуя мраморные плиты. Встретил еще пару посетителей, спешащих к выходу. Вышел во второй двор-колоннаду, начинающийся четырьмя колоннами, сливающимися в перспективе с мраморной колоннадой портика Соборной Кенасы. В третьем дворике, обнесенном с трех сторон стеной с арками и колоннами, он увидел Романа и человека лет сорока пяти. Парубный приветливо махнул Джебу: «Присоединяйся». Его не прельщала перспектива бегать по храмовым дворам. Он уже видел, чем вооружен его противник, и дожидался развязки, имея полное преимущество.
Роман выхватил у Новицкого «дипломат» и оттолкнул резидента к колонне. Яков ударился спиной и сполз на пол. Когда Парубный направил на него ствол пистолета, в руке Новицкого, словно из рукава фокусника, появился пульт дистанционного управления. Роман действовал на автомате, отдавая себе отчет в том, что они могут разом нажать — один на спусковой крючок, другой на кнопку. Он отбросил кейс и упал на мощенный плитами пол.
— Тварь! — выругался Парубный, отыскивая глазами Новицкого и потряхивая головой.
Роман ожидал от него нечто подобное. В другой обстановке он бы заставил Якова пересчитать деньги, вылизать языком каждую купюру, как и было ему обещано. Но не в этот час, когда ему со всех сторон перекрывали выходы. Вот по-волчьи завыла одна сирена, другая, активизировались охранники храма. Но пока кенасы не обложил спецназ внутренних войск, у Романа оставался приличный шанс продраться с кровью через кордон. Он не позировал, когда кричал в грузовой люк Виталию Калюжному: «Я знаю о противнике столько, сколько он сам не знает о себе». Потеряв свою стаю, Парубный остался волком. За мстительной пеленой, накрывшей его с головой, он забыл о своем противнике. А тот напомнил о себе мощным ударом по руке, от которого пистолет выпал из рук Романа, а через секунду отлетел в сторону.