Таймири
Шрифт:
***
Остер Кинн, неутомимый путник, которого даже заботливость Эдны Тау не удержала в индейском селении, месяца два спустя наведался в город Огней. Небрежно так наведался, не вынимая рук из карманов и беспрестанно
Недолго думая, Остер Кинн пристал к какому-то пожилому гражданину. Этот гражданин мирно отдыхал на лавочке в тени огромной вайи и, когда к нему подсел странный тип в грязной одежде и мокасинах, от неожиданности даже подскочил. А тот давай возмущаться:
— Странное дело, я вам скажу! Почему массив Лунных гор и развалины не переродились? Всё переродилось, а они — нет! Вот с чего бы это?
Он хлопнул себя по коленям, сплюнул табак и повнимательней пригляделся к молчаливому собеседнику. У бедняги явно сдали нервишки: глаз подергивался, сам отодвинулся к краю скамейки и на всякий случай даже вооружился клюкой.
— Ты чего? Чумной я, что ли? — обиделся Остер Кинн. Обиделся — и побрел восвояси.
Развалины проводили его холодом от полуразрушенных колонн, обвалившихся стен и потрескавшихся адуляровых ступеней. Они так
***
Сколько лет ни проходят люди мимо лазоревых развалин, каждый раз говорят друг другу:
— Эй, смотри, вон два дерева в камне застряли.
Оба ростом с тебя и с меня.
Первое, глянь, цветет.
Но цветков ты его не нюхай.
Даже пчелы на них не садятся.
Ну, а те, что садятся, гибнут.
А у дерева рядом ветви
опустились, совсем поникли.
Плодоносит оно едва ли
не с рождения моего.
Но плоды его несъедобны.
Сухи слишком, тверды, как камень.
На верхушке — шапка с рубинами.
Пусть с рубинами — не снимай ее.
Ты и сам знаешь, друг, нет нужды нам в них.
Мы без них богачи и счастливцы.
А богатство — вокруг: в небе, в солнце.
В травке, что под ногами шепчется.
В глубине морской и в криницах чистых.
В рыбе, звере и птице.
Они просто радуют глаз,
а деревья питают нас.
Уж прощаться пора?
В добрый час!