Таймири
Шрифт:
«Неужели она решила ставить опыты и на нем тоже?» — пронеслось в мыслях у Минорис.
Она попыталась встать, но тело не слушалось. Кожа головы пылала, а боль в спине не прекращалась ни на миг. Минорис чувствовала себя так, будто ее долго волокли по стиральной доске. Не найдя в себе сил встать, она просто вытянула руку в том направлении, где Ипва возилась с барашком; вытянула — и уронила на пол.
Откуда ей было знать, что у ардикты аллергия на овечью шерсть? О, да если б Минорис знала, то была бы уже наготове — она бы уже раздобыла пипетку и стаканчик, чтобы собирать
Ипва всё стригла и стригла, а неприятная, солоноватая на вкус жидкость катилась и катилась у нее по щекам, попадала в рот и капала на забрызганный реактивами халат.
— Тьфу! Да что же это такое? Что за мерзость течет у меня из глаз?! — в исступлении воскликнула она. Раньше ей никогда не доводилось плакать.
«Может, девчонка навела на меня порчу? — сверкнуло молнией у нее в голове, и она гневно глянула на Минорис. Но та лежала в углу без сознания. — Тогда, может… может, во всём виновато это животное? Эй, ты ведь из страны, которую я собственноручно предала огню!» — Ипва пнула Лорика в бок, и барашек отскочил с жалобным блеянием. Она ненавидела ситуации, в которых не разбиралась.
Слезы продолжали литься, как ни в чем не бывало, и на Ипву нашло настоящее безумство. Она стала метаться по лаборатории, сшибать с полок посуду и изрыгать проклятия. Колдовские чары уже давно перестали действовать на муз, и они покинули логово верховной преподавательницы, недоумевая, как сюда попали. Остановить Ипву было решительно некому. Она осталась совсем одна, если не считать забившегося под раковину барана и безмолвной Минорис. Минорис к тому времени хоть и очнулась, но виду предпочла не подавать.
В пылу гнева Ипва нечаянно вывела из строя генератор тока, отчего обозлилась еще больше. Многоликий на ее месте уже давно разорвался бы на части. Ардикта разрываться не спешила — с ней произошло несколько иное: ее закоротило, как какой-нибудь электроприбор. Импульс прокатил по телу волной и опрокинул навзничь. Больше Ипва не буйствовала.
Услышав страшный вскрик, за которым последовал глухой удар об пол, Минорис вскочила на ноги и подбежала к своей бездыханной мучительнице.
— О, нет, только не это! — заламывала она руки. — Вам нельзя умирать! Не сейчас! Как же теперь добыть слезы раскаяния?!
Она внимательно осмотрела адикту: капли у ресниц вряд ли сойдут за плоды раскаяния, как и те, что замочили рукав. А может, дерзнуть? Вдруг в какой-то момент Ипва всё же испытала сожаление? Девушка порылась в ящиках и нашла флакон, куда можно было собрать жидкость. Битое стекло хрустело под ногами, Лорик тихонько копошился под раковиной, генератор тока нервно искрил.
Могло только показаться, будто Ипве настал конец. Она всего-навсего отключилась из-за невыносимого напряжения, и Минорис отшатнулась, заметив, как у тиранки задергалось веко.
На донышко флакона упало несколько капель. Казалось бы, можно уходить. Но Минорис решила подстраховаться: мало
Не помешала бы крепкая веревка… Но шнур от генератора тоже вполне сгодится.
«Р-р-р!» — прорычала Ипва, открыв глаза. Она сидела, связанная, спиной к своей ненаглядной динамо-машине. Кто-то смел стекло в одну кучу у урны, затворил дверцы шкафчиков и унес клетки с подопытными животными. Тут ардикта припомнила всё до мельчайших подробностей, и ее стал бить озноб. Минуты две она силилась освободиться от пут, но потом быстро сообразила и превратилась в черную кошку. Путы ослабли сами собой.
«Мяу!» — Она запрыгнула на столик возле двери и надавила лапами на ручку. Но тот, кто убрался в лаборатории, предусмотрительно запер дверь на хитроумный замок. И кошке ничего не оставалось, кроме как следовать по сети вентиляционных труб. Было просто необходимо разнюхать обстановку. План с захватом мастерской потерпел полный провал, однако у кошки всё же оставался один козырь — свиток с именами. Она незамеченной пробралась по коридорам, неслышно юркнула в отверстие «Тысяча и одного компартмента» и, проигнорировав почтительный полупоклон Магорты-Сакке, проникла в отсек с ценными документами. Шкатулка, где лежал свиток, оказалась пустой.
«Тысяча корявых сосен! — выругалась Ипва. — Они его перепрятали!»
Но что за трудность для кошки отыскать пропажу? Ведь можно использовать нюх! Покинув библиотеку, она вскоре напала на след, ведущий из здания в пустошь…
— Таймири, Таймири, я сделала это! Ты не поверишь! — взволнованно говорила Минорис.
— Почему же? Волей-неволей поверишь, раз ты стоишь здесь и вопишь, как ненормальная, — улыбнулась та.
— Вот! Я добыла ее слезы! Пора действовать! — не унималась Минорис.
— Что тут у вас происходит? — появившись в дверях, осведомилась Сэй-Тэнь. — На нас из пустоши движется армия!
— Армия? — вздрогнула Таймири.
— К тому же, вооруженная. Господин Каэтта бьет тревогу. Слышите колокола?
Только сейчас Минорис и Таймири обратили внимание на гулкий перезвон в вышине, недоступной их взорам.
— Если это то, о чем я думаю… — пробормотала Минорис. — О, небеса! Свиток! Каэтта просил выбрать для него надежный тайник, а я…
— Что еще за свиток? — удивилась Сэй-Тэнь. — Не та ли это рукопись, которую философ отказался сдавать на хранение?
— Она самая, — кивнула Минорис.
— Но почему с ней носятся, как с писаной торбой? — спросила Таймири. — Эка важность, какой-то свиток!
— О свитке поговорим потом, — заторопилась Минорис. — Мне срочно надо в пустошь!
Когда она умчалась, Таймири и Сэй-Тэнь переглянулись: что за срочное дело могло возникнуть у нее в пустоши? Уж не собралась ли Минорис в одиночку противостоять отряду?
Не говоря друг другу ни слова, они одновременно бросились за подругой вдогонку. По дороге им встретился бледный и измученный Ризомерилл. Он выглядел так, словно попал под молот. Весть о нападении прозвучала для него как гром среди ясного неба.