Тайна 14 писем
Шрифт:
– Видишь, как все печально получилось. Умираю я, подружка. Не надо, не плачь. Хочу попросить тебя. Обещай выполнить мою последнюю просьбу.
– Обещаю…
– Тогда слушай… Я родом из деревни Кольчугино, которая находится в семидесяти километрах от Днепропетровска.
– Вера…
– У меня мало времени, не перебивай меня, – подруга судорожно вздохнула и поднесла руку ко рту. – Я родилась в многодетной семье. У меня есть старший брат Петр и три младшие сестры. Когда началась война, Петр ушел на фронт. Ему было в ту пору всего восемнадцать лет.
– О, нет…
– Да, Оля. Он был в компании тех бандитов, которых я встретила на улице Фучика. Я не поверила своим глазам. Вот почему я попросила тебя помочь мне найти место, где эти бандиты прятались. Подсознательно у меня теплилась надежда, что я ошиблась. Но нет, глаза меня не обманули. Мой брат… один из членов банды. В детстве Петр был добрым и хорошим мальчиком. Не мог он добровольно пойти в банду. Я решила встретиться с братом и поговорить. Я стала следить за бандитами. Мне удалось узнать, где живет брат, – Вера вдруг замолчала и, закрыв глаза, громко застонала от боли.
– Вера, я позову врача, – я бросилась к двери, но подруга остановила меня.
– Не надо… я еще не все тебе рассказала. Похоже, кто-то из банды следил за мной. Когда я пришла к дому, в котором жил Петр, в меня выстрелили из-за угла.
– Кто в тебя стрелял? Ты видела его?
– Я не смогла поговорить с братом. Оля, прошу тебя… сделай это за меня. Заставь его пойти в милицию с повинной. Может быть, ему это зачтется. А если ты пойдешь в милицию и расскажешь о банде, их арестуют. Тогда брата расстреляют вместе со всеми бандитами. Обещай мне… поговорить с братом.
– Да, да я обещаю. Вера, скажи, кто в тебя стрелял?
– Когда в меня выстрелили, я, падая, повернула голову в сторону стрелявшего… – Вера понизила голос до шепота. – Сергей… я видела его.
– Нет, я не верю. Сергей не мог в тебя стрелять. Верочка, умоляю тебя, этого не может быть… – я взяла подругу за руку, она была холодная, точно тающая льдинка.
– Сергей… Сер… – Вера повернула голову на бок и застыла. Глаза ее были открыты, а лицо безжизненно.
Меня охватил панический страх, и я бросилась из палаты.
– Помогите, доктор, помогите, – закричала я не своим голосом.
Из ординаторской выбежали врач и медсестра. Они направились в палату, в которой лежала Вера, дверь за ними тут же закрылась. Ко мне подошел следователь.
Изобразив на лице гримасу сочувствия, он спросил:
– Что сказала тебе подруга? Она видела убийцу?
Я прислонилась к стене и закрыла глаза. Мне не хотелось никого видеть, а тем более говорить. Голос следователя с трудом доходил до моего сознания. Я молчала.
Тогда капитан взял меня за плечи и стал трясти.
– Ты слышишь меня? Очнись. Что сказала тебе подруга?
Я открыла глаза.
– Оставьте меня в покое, – выкрикнула я и бросилась в палату Веры.
В это время из палаты вышел врач. Стараясь
– Ваша подруга умерла. Примите мои соболезнования. Мы были бессильны что-либо сделать. Мужайтесь.
– Нет, нет… Верочка, подружка моя, – я зарыдала, потом вдруг пошатнулась и, потеряв сознание, упала на пол.
Меня долго не могли привести в чувство. Плохо помню, что было дальше. Кто-то меня обнимал, гладил по голове и говорил ласковые утешительные слова. Все было словно в тумане. Окончательно я пришла в себя только в общежитии. Я лежала на кровати, около меня сидела Олеся, девушка, которая жила со мной в одной комнате.
– Как я здесь оказалась? – спросила я Олесю.
– Ты действительно ничего не помнишь?
Я покачала головой.
– Тебя привез капитан милиции. Это ужасно. Он сказал, что Вера умерла. Когда тебе об этом сообщил врач, ты потеряла сознание. Тебе сделали успокоительный укол, и ты проспала несколько часов. Олечка, что же теперь будет? В техникуме все только и говорят о Вере. Все очень жалеют ее.
И тут я все вспомнила, сердце болезненно сжалось и стало невыносимо тяжело. Бог знает, что бы я отдала, лишь бы не было этого несчастного вчерашнего дня.
– Я не могу поверить, что Веры больше нет. Это не укладывается в моей голове. Боже… за что? – я прижала руки к вискам и заплакала.
На следующий день я пошла на занятия в техникум. В вестибюле я увидела на стене большой портрет Веры в траурной рамке, рядом на тумбочке стояли цветы. Я остановилась около портрета и несколько минут смотрела на него. Вера на портрете была точно живая. Недалеко от меня стояли две старшекурсницы и тихо между собой шептались.
– Ее убили, убили, – слышалось мне в их шепоте, а может быть, мне это только показалось.
На занятия в этот день я так и не попала. Меня опять вызвали к директору, где следователь милиции, которой накануне возил меня в больницу к Вере, больше двух часов вел со мной беседу. Очень дотошным оказался этот капитан. Он давил на меня с такой силой, взывал к моей совести и патриотизму, что мне казалось – еще немного, и я все ему расскажу. И он это чувствовал.
– Оля, ты что-то знаешь, но не хочешь мне рассказать. Почему? Ты кого-то боишься?
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Все ты понимаешь. Зачем твоя подруга перед смертью хотела тебя видеть? Что она тебе сказала?
– Она беспокоилась о своих родных, просила меня навестить их и по возможности помочь им справиться с горем. Вера чувствовала, что умирает.
– И только?
– Да.
– Ну зачем ты говоришь неправду?
– Думайте, что хотите. Я больше не хочу с вами говорить, – наконец не выдержала я.
– Оля, а ведь я могу тебя вызвать повесткой в отделение милиции и там по всем правилам допросить. Но я понимаю, в каком ты сейчас находишься состоянии, и поэтому пришел сюда, чтобы поговорить с тобой, как друг, как старший товарищ. А ты не хочешь помочь следствию, скрываешь известные тебе факты.