Тайна 21 июня 1941
Шрифт:
Иными словами, командующим ВВС Смушкевич с августа 1940 года уже не был. Это не частная придирка с моей стороны, поскольку Микояны упирают именно на то, что Сталин в данном случае не желает принимать лицо, отвечающее за состояние всех военно-воздушных сил страны.
Впрочем, и командующему ВВС приём положен обычно вместе с Наркомом Обороны, которому он подчиняется по службе. И это правильно.
Да и о чём здесь говорить? Не был тогда Смушкевич командующим ВВС, солгал Анастас Иванович.
Теперь вопрос. Это
А что бы ему направить Сталину докладную записку? На бумаге? Он ведь, кстати, посоветовал Голованову обратиться со Сталиным именно с письмом. Сам же полагал своё письменное обращение ниже своего достоинства?
И оба Микояна солидарно поддакнули.
Впрочем, претензии, в данном случае, не к генералу Смушкевичу, который ничего на самом деле вовсе не говорил о том, что Сталин отказывается его принимать. На самом деле он сказал Голованову, что «вряд ли на его докладную обратят в настоящее время серьезное внимание». Что, конечно, было не удивительно, поскольку он только недавно был понижен в должности. То есть, Смушкевич ничего не говорил о том, что Сталин отказывает ему в личном приёме, поскольку на личный приём, как следует из разговора, он вовсе и не просился.
Но передать докладную Голованова он вызвался сам. Равно как и обещал ему обеспечить к ней максимальное внимание со стороны тех, кто будет её читать.
Иными словами, Микояны лгут в своих общих мемуарах просто самозабвенно.
А вот то, что сменил Смушкевича на посту командующего ВВС Жигарев, Микояны не солгали. Просто член Политбюро и доктор исторических наук не знали, оба два, что после Смушкевича этот пост занял Рычагов. И только после него — Жигарев. Это небольшой штрих к сталинским словам, воспроизведённым Головановым — о советах некомпетентных людей.
То, что Голованов ничего не написал о роли в войне Жигарева, Микояны солгали тоже.
Микояны ещё много чего понаписали, не буду продолжать. Кому интересно, может прочесть самостоятельно.
Главное в их писаниях, это то же самое, что и в претензиях военно-партийной цензуры к рукописи Голованова, характер которых он изложил в письме к Брежневу и Косыгину.
Ни одного конкретного замечания ни к одному к факту или событию, изложенному в его воспоминаниях. Одна только, но пламенная нота — ТАК ВСПОМИНАТЬ НЕЛЬЗЯ.
Но вернёмся снова к письму А.Голованова.
Вот ведь как хорошо сказано.
«…Русское же слово „восхваление“ имеет определенное значение — приписывание той
И ещё.
«…за правдивость которой готов нести ответственность…»
Это — слово чести.
Про сравнение с мемуарами Микоянов я уже и не заикаюсь.
А вот — то, что прямо относится к сегодняшнему дню.
«…Я не могу согласиться с этими дополнительными замечаниями, во-первых, потому, что они не зиждутся на конкретно указанных местах в книге, которые подтверждали бы справедливость этих замечаний, ибо таких мест в книге нет. Оценки деятельности Сталина там тоже отсутствуют…»
Я, грешный, читая впервые эти слова, даже поёжился. Так точно эти слова, сказанные тридцать пять лет назад, передают смысл обычных претензий к моим собственным опусам. Ни в коей мере не пытаюсь встать вровень с великим маршалом и человеком.
Но такое вот чувство, достаточно отчётливое, было.
Есть, значит, что-то общее в характере давнего противостояния с характером противостояния нынешнего.
Думаю, не ошибусь, высказав, что общее это заключается в следующем.
Речь идёт вовсе не о том, что сегодня идёт борьба между восхвалением и ниспровержением.
Так обычно пытаются представить существо этой борьбы ниспровергатели. Что для них естественно, поскольку говорят они обычно заведомую неправду, и сами прекрасно это понимают. Но, поскольку выгодно это представлять именно таким образом, они это охотно и делают.
На самом же деле существо вопроса заключается в том, что идёт борьба между конкретными фактами и доказательствами — и ниспровержением.
Вот существо письма Главного маршала авиации запаса. Ответить на которое никто тогда не смог. Потому что отвечать нечем. Вместо ответа публикацию его воспоминаний тогда просто-напросто запретили.
Задам ещё один вопрос. Простой и незатейливый.
Господа обличители Сталина.
Поскольку понятие «слово чести» совершенно исключает из себя любой малейший намёк на неправду. А ваши восклицания так или иначе, но содержат в себе эту самую неправду.
Можно ли полагать вас людьми, противопоставляющими слову чести своё собственное слово бесчестия?
И ещё.
Кто-нибудь из вас готов нести настоящую ответственность за правдивость собственных слов?
А вообще говоря, получается весьма показательная закономерность.
В.Г.Грабин
«Я писал мои воспоминания не для денег и славы. Я писал, чтобы сохранить наш общий опыт для будущего. Моя работа сделана, она будет храниться в Центральном архиве Министерства обороны и ждать своего часа».