Тайна алмазного берега

Рэйтё Енё

В сопровождении полицейского в зал заседаний быстро входит доктор Квасич – рослый, седой человек с сонным взглядом – широко известный авторитет в уголовном мире.

– Ваше имя?

– Квасич, Федор.

– Дата, место рождения?

– 1886-й, Рига.

После того как все данные были занесены в протокол, председательствующий обратился к полицейскому:

– По какой причине задержан этот человек?

– На рассвете в дежурную часть позвонил неизвестный и сообщил, что истинный виновник в деле Ламетра – Федор Квасич, субъект, полиции

хорошо известный… Звонивший, естественно, не назвал себя, сказал лишь, что Квасич его облапошил, а теперь, мол, пусть получает поделом. Как правило, мы проверяем подобные заявления, поскольку таким образом не раз удавалось раскрыть безнадежные преступления. Квасич подрабатывает игрой на рояле в дешевых увеселительных заведениях и фигурирует в нашей картотеке как сбытчик наркотиков, заядлый рецидивист. Вот мы и сочли за благо взять его под стражу. К тому же удалось выяснить, что во время совершения преступления в Сенегале Квасича в Оране не было.

– Где вы находились в означенный момент?

– В Гамбии.

– Откуда вы знаете, когда именно было совершено преступление? – тотчас обрушился на него председательствующий, – ведь день и час тщательно скрывались следствием и огласке в печати не предавались.

– Я… не знаю, – замялся арестованный, – но… слышал…

– От кого?

– Не помню…

– Какой смысл отпираться? Ведь уже к завтрашнему дню мы получим ответ из Гамбии и будем знать, находились ли вы там!

– Я был там… проездом.

– Откуда и куда?

Молчание.

– Доводилось вам бывать в Фонги?

– Да… я бывал в тех краях.

«Капитан Мандлер» встал со скамьи для свидетелей и приблизился к допрашиваемому, глядя на него во все глаза и в растерянности потирая лоб.

Тут и Квасич заметил его и испуганно попятился.

– Вы знаете этого человека? – вцепился в него председательствующий, должным образом оценив разыгравшуюся сцену.

Дальнейший ход событий газеты описывали следующим образом:

«…Квасич в ужасе пятился, а капитан Мандлер, не скрывая удивления, подступал к нему. В зале воцарилась гробовая тишина, наэлектризованная напряжением, и лишь обвиняемый Ламетр вел себя странно: без конца вскакивал, словно желая что-то сказать, и от волнения не находил себе места. Всем было ясно, что в деле намечается роковой поворот…»

– Он вам кого-то напоминает? – допытывался председательствующий у «капитана».

– Да… Только не знаю, кого… Вроде бы я где-то его видел.

– Бывали вы этим летом в Сенегале? – обратился председательствующий к Квасичу. – Оттуда недалеко до Гамбии.

– Возможно… Всего не упомнишь.

– Это Фолтер! – воскликнул вдруг «капитан». – Фолтер… – повторил он уже не таким уверенным тоном.

Председательствующий торопливо перелистал материалы дела.

– Вот один из протоколов:

«В первом радиосообщении экспедиции, принятом прежним радистом (еще до убийства оного), содержится упоминание о некоем Фолтере, который по поручению вождя туземцев Мимбини

отправился навстречу белым. Сам Фолтер утверждает, что он англичанин, среди туземцев фонги находится в качестве наблюдателя и состоит с вождем в дружеских отношениях». Этот факт был подтвержден: и капитаном Ламетром.

Обвиняемый поднялся со скамьи подсудимых и неуверенно заговорил:

– Да, но… по-моему, здесь что-то не… – Выражение лица его было странным.

– Так звучал текст сообщения? – спросил председательствующий, энергично постукивая ручкой по столу.

– Так. И меня попросили проверить данные.

– Вы проверили?

– Нет. В день прибытия в Оран я был арестован.

– Можете сесть.

– Но позвольте…

– Вам слова не давали! – И, обращаясь к свидетелю: – Что вы на это скажете?

– Скажу, что я выдавал себя за Фолтера… А признаться побоялся… как бы не попасть под подозрение…

– Вы были наблюдателем от англичан?

– Нет.

– Однако же отправились навстречу экспедиции?

– Да.

– И присоединились к экспедиции?

– Мимбини послал меня… Мы с ним занимались торговлишкой…

– Ах, какая жалость, что память отшибло! – в сердцах воскликнул «капитан». – Фолтер, Фолтер… Вроде бы мы стояли вместе с ним где-то… Пальмы… рядом палатка и какие-то провода…

– Знаете ли вы господина капитана? – задал вопрос председатель.

– Знаю…

– Находились вы вместе с ним где-то на лесной поляне?

– Да… Господин капитан по-доброму относился ко мне… Я пел ему английские боевые песни и шлягеры…

– Ваше настоящее имя?

– Квасич.

Дрожа от волнения, «капитан Мандлер» выступил вперед. Все сидели, затаив дыхание. Напряжение в зале достигло предела. Лишь обвиняемый вел себя беспокойно, так что председательствующий даже вынужден был призвать его к порядку.

– Чего только я не пел!.. – бессвязно лепетал Квасич. – Даже вот эту песенку: «Беби, беби, ай лав ю»…

И тут свершился драматический поворот!

– Мерзавец! – вскричал «капитан» и набросился на свидетеля. Одной рукой схватил его за горло, другой врезал в лицо с такой силой, что у Квасича кости захрустели.

Четверым стражам порядка едва удалось сдержать разбушевавшегося «капитана». Шум, суматоха поднялись несусветные. Председательствующий стучал по столу, надрывался, пытаясь утихомирить публику. Однако перекрыть шум удалось лишь адвокату:

– Обращаюсь к председателю с просьбой не прерывать заседание! К свидетелю вернулась память!

Наступила тишина, и адвокат продолжил:

– Человек после тяжелого ранения, судя по всему, вспомнил происшедшее. Необходимо воспользоваться случаем!

– Постарайтесь держать себя в руках! – доброжелательно обратился председатель к «Мандлеру». – Вам удалось что-то вспомнить?

– Да-да! – взволнованно отозвался тот. – Радиопередатчик находился в моей палатке. Этот человек горланил свои песни, когда в палатку зашел… мой друг… как его?…