Тайна Альпийской жемчужины
Шрифт:
Мои неуместные размышления о еде прерывает появление моей взволнованной подруги.
– Сюда пока нельзя. Лучше не беспокоить пострадавшую, – решительно поднимает голову доктор.
Но повстречавшись с тяжелым Наткиным взглядом, она уходит, не проронив больше ни слова, оставив нас одних в палате медпункта. И скорость ее ухода подтверждает мою догадку о том, что она уже не понаслышке знакома с крутым нравом моей подруги.
– Как же ты меня напугала, – она подсаживается ко мне и горячо сжимает мою руку. – Ты как хочешь, но нам придется вернуться домой. Я по горло сыта этим отдыхом. Сначала мы чуть не сорвались со скалы, потом Русланчик преподнес сюрприз, теперь ты. Это место, наверное,
– Э-э, ты чего? Со мной ничего страшного не произошло, шишка и небольшая царапина, все в порядке, – пытаюсь я ее успокоить. – Мы же так мечтали покорить Монблан…
– Если у тебя сотрясение, то тебе лучше воздержаться от покорения высот, – в подруге просыпается зануда, которая если ее вовремя не усмирить, сломит любого своим упрямством.
Просто когда Натка втемяшит себе что-нибудь в голову, то проще с ней согласиться. Можно конечно поссориться, остаться здесь, а она пусть делает, как захочет. Но с любимой подругой я так поступить не смогу. Не в моей это натуре. Я понимаю, что есть все шансы того, что вершина мечты только блеснет красотой снежного пика еще раз на прощанье, но так и останется непокоренной. Нет уж, дудки! Я заслуживаю хоть на крошечную компенсацию за свое увольнение и затянувшуюся черную полосу жизни! Пусть хоть белоснежность горного пика внесет цветовую коррективу!
– Но лететь самолетом мне сейчас тоже нежелательно, – робко начинаю я.
– Мы можем спуститься в долину до ближайшего города, там найдем отель, походим по экскурсиям. Или вернемся поездом или автобусом. Все расходы я беру на себя.
Подруга всегда рационально относится к финансовым вопросам и нынешняя безудержная щедрость как никогда указывает на серьезность ее настроя.
– Просто я не могу больше здесь оставаться. Столько неприятностей, свалившихся ни с того ни с сего, меня пугают. Я буду бояться даже нос из номера показать.
В голосе Натки слышатся слезы. И эта стадия самая опасная – если она разревется, то обратного пути не будет, и тогда прощай мой отпуск мечты. Ради Монблана я готова на все. Наверное, даже будучи вся в гипсе, я все равно поползла бы к этой вершине. Особенно после того как полюбовалась нею воочию. А тут какая-то шишка!
– Я не останусь в этом проклятом месте, – упрямо повторяет Натка.
– Но если дело только в этом отеле, то можно поискать другой, а не возвращаться домой.
Однако на мое предложение подруга отрицательно трясет своими рыжими кудряшками, и мне ничего не остается, как уцепиться за последнюю соломинку.
– Мы можем переехать в эту… как ее… «Жемчужину Альп», – я уже согласна и на это, лишь бы не уезжать или не ссорится с Наткой, оставшись одной здесь. – Возможно, твоя Мадлен сможет организовать мне номер за кое-какую денежную компенсацию?
Натка все еще сомневается, беспокойство о моем здоровье не позволяет ей вот так просто согласиться. Но я вижу, что в плотной стене ее упрямства показывается брешь, которая рано или поздно принесет мне победу. И кто бы мог подумать, что я могу быть такой непостоянной? Разве не я, одолеваемая плохими предчувствиями, отговаривала подругу и не хотела пользоваться услугами Мадлен? Ну что же, буду надеяться, что восхождение на Монблан стоит этих жертв.
Глава 4
И почему я так нервничала на счет переезда в эту «Альпийскую жемчужину»? Если бы я знала, что здесь будет такая красота, спокойствие и благодать, то побежала бы быстрее того такси, водитель которого согласился нас любезно отвезти, куда бы мы только не пожелали. Меня напрягает только то, что мы нормально не выселились из предыдущей гостиницы.
Проблему с моим номером в «Альпийской жемчужине» Мадлен решила тем же вечером. Но
С широко открытыми глазами я впитываю здешнюю красоту, не в силах поверить, что подобное великолепие существует на самом деле. Среди леса на прилично возвышающейся скале располагается это чудо в викторианском стиле из камня красного и медового цвета. Высокие стрельчатые окна выделены арками из белого кирпича, отчего кажутся еще больше. Третий этаж украшен башнями, а крыша отделана двойным ступенчатым карнизом. И при этом эта действительно жемчужина находится далеко в горах, вблизи нет никаких населенных пунктов. То есть это идеальное место для тех, кто устал от суеты и суматохи городов.
– Видишь, а ты не доверяла Мадлен, – врывается Натка в мое молчаливое любование. – Ну, разве не красота? И Монблан совсем недалеко.
Она права, но если я сейчас признаю ее правоту, то прощай мой спокойный отпуск, отпуск мечты. Натка будет превозносить Мадлен и издеваться над моей чрезмерной осторожностью. Поэтому я лишь отмалчиваюсь. А мозг пытается обратить внимание на то, что все это великолепие уж очень странно нам досталось. Но эти мысли быстро утопают в восторженных охах и ахах при созерцании роскошного интерьера.
И вот сейчас, когда щенячий восторг поутих, с наступлением очень позднего вечера, я могу, наконец, подняться в свой номер и отдохнуть. Не совсем ловким движением я нащупываю ключ в кармане ветровки. Номер триста семь, третий этаж. Я, не раздумывая поднимаюсь по старинной деревянной лестнице с резными перилами к месту назначения. Три лестничных пролета возможны, даже несмотря на мою усталость и не совсем уверенную походку, ведь меня, не любящую закрытые пространства, ни за что добровольно не заманить в ту движущуюся коробку, которую все называют лифт.
В памяти всплывают картинки сегодняшнего насыщенного дня, вызывая счастливую улыбку. Счастья и эйфории добавляет и тот большой котелок глинтвейна, который мы с Наткой помогли опустошить нашим новым знакомым. Мы бродили окрестностями, любовались красотами и зашли слишком далеко. Когда пытались определиться с нужным направлением, то в лесу наткнулись на ребят-туристов, отдыхающих у костра. В общем, нас обогрели, напоили и расстались мы лучшими друзьями.
Обратная дорога к отелю выдалась несколько опасной. Не то, чтобы было круто и обрывисто, или особенно каменисто, но выпитый глинтвейн оказался не лучшим спутником альпиниста. Наши шаги были не очень уверены, а хмельные головы могли сыграть с нами злую шутку. Мы выражали бурный восторг при виде красивого цветка, дерева или выступающей скалы. Мы глупо смеялись, как подростки, при виде убегавшей горной козы или ловкой коричневой белки, прыгавшей с ветки на ветку. К счастью, все закончилось хорошо, но наша обратная дорога длилась в два раза дольше, чем мы планировали.