Тайна авантюристки
Шрифт:
На ходу, шествуя с ней под руку, граф Орлов говорит: «Улыбайтесь, Мадам! Вы, теперь – Царская Дочь!»
Анастасия, Княжна Тараканова, вплывает гордо с достоинством своего происхождения, в зал. Ставка – жизнь! Она идёт ва– банк.
Он, граф Орлов, представляет гостью, как его находку, как дочь, самой Елизаветы. На лицах присутствующих читается восторг, испуг, шок.
Набравшись смелости, Анастасию ангажируют юнцы. Ей льстят, заискивают с любопытными взглядами.
Адъютант и Орлов перехватывает возгласы, взгляды.
Страх,
Тет-а-тет, он шепчет Анастасии, что теперь она и его нареченная дочь, так, как знавал Елизавету близко. Хотя, для дочери, она слишком молода.
Он пристально присматривается, сердце охватывает пожар новых чувств, он ловит себя на этом, его бросает то в жар, то в холод.
Зося – Анастасия контролирует ситуацию, сознавая все последствия, предупреждает Орлова, раз и навсегда, что для него она, все, ж ДОЧЬ ПЕТРА.
Он принимает это во внимание, но настаивает на последней версии до тех пор, пока, он не скинет с трона Катьку – немку, что продала Русь немцам, и он, как русский, ей мстит за Русь.
Зося с любопытством всматривается в лицо Орлова: «Кто он? Благодетель или, же узурпатор?» Спрашивает в лоб: «Неужели, Вы так мстительны? Говорят, что Вы в неё, даже были влюблены. И, впредь! Не ставьте мне ультиматумы!»
Орлов ошарашен, понимая, что ему прийдётся уживаться длительное время с этой дамой. Не с простой, надо признать – Дамой!
Вслух говорит, что не стоит становиться в позу. Крест Петра! Елизавета, возможно, как дочь, носила точно такой, же крестик…
Так, что удобнее, все, же соотнести, что она – дочь Елизаветы.
Зося подавляя уничтожающим взглядом, настаивает, что при личных беседах, для него, она – Дочь Петра. На что тот соглашается.
Слухи доходят до Екатерины. Она призывает Кирилла Разумовского и Отца Петра к себе, ведь, те ведут записи, кто с кем, от кого и когда, должны, как никто знать всё. Требует отчёт на этот счёт. Те в один голос твердят: «Крест настоящий». Орлов лично видел, держал в руках. Но, то, что от Елизаветы? Хотя, та бегала до последнего за сосунками…
Однако, Екатерина в родство с ней, той девицы, не верит.
Граф, тоже появляется в царских апартаментах, тем – гарантом: правдивости слов Княжны Таракановой. Пересказывает то, что узнал лично от дамы из Константинополя.
Поверяя, что мать той, скорее и вправду, некогда жила в «грелках».
Когда Петр болел, практиковалось, что девки с ним ложились спать, грели его, пиявки не помогали. Еврей, эскулап, посоветовал – «женское тепло», желательно польских баб. Мол, те – горячие в постели.
Выписали, видно, и впрямь, «грелку» из Польши. Многие через него прошли в череде «грелок». Но крест не давался не одной. Беременели одна за другой. Петр каждой вслух говорил: «Это тебе царский подарок!..»
А, этой, ишь, ты крестик! Может, любил!? Екатерина съязвила: «Дать Волю! Наследников
Разумовский, верный Родине и Царице, вызывается – высказаться перед Екатериной.
Спрашивает в лоб графа Орлова:
– Ты, Батюшка, говоришь, что Дочь Петра, на людях – дочь Елизаветы. Где ложь, а где – правда? Может, она, все же – новая твоя бабёнка? И не ты, ли подкинул ей крест Романовых? Не украл, ли, часом, его в прошлом у Елизаветы? Признайся! Всё простим! А, если нет!? Начнем расследование. Сам знаешь – несдобровать! При Царице говорю! Сгноят в темнице!
– Есть, ли в записях упоминание «лихачества», – вопросом на вопрос спрашивает граф присутствующего Отца Петра.
Тот, оторопев, отвечает, что за всем уследить было просто невозможно. Снимали на ночь с себя кресты, но не все же писали о царствующих особах. Боялись.
Екатерина решается посмотреть на Анастасию. Примет, возьмет обет, пусть живёт рядом, не дай, Бог…
Ан – нет!? То, сгноит в темнице. Обращается к вошедшему Князю Голицыну: «Не убьешь, же её, ты? Ну, в крайнем случае, в Сибирь сошлёшь».
Граф заверяет Екатерину в благих намерениях, суетливо говоря, что он ей не враг. Вскользь бросает вслух, что по возрасту, та – новоявленная, может быть, даже и дочерью Елизаветы. А уж, как хороша! Влюбился бы….
Видя, как чернеет в лице царица, решается расстаться, пока гром не грянул.
Екатерина, напоследок спрашивает Орлова:
– На кого, хоть похожа – твоя пассия, Княжна Тараканова? Ты, же у нас ходок, ходил частенько по лавкам царским. Отличительные факторы, чай знакомы с близка. Ерничая вслух: «Герой-Любовник! Может и сам согрешил дитя? Хотя?! Слишком, уж молод для отца. Выбирай – деньги, свобода или каземат?»
Эта шутка выбила из равновесия Орлова.
Однако взяв себя в руки, отпарировал ей, что лазал, но детей не оставлял никому, кому хотел оставить, та отправила в ссылку на 8 лет. Екатерина улыбается, ответ ей явно нравится. Быть сегодня ему в её постели.
Последовал приказ царицы – показать девицу ей на глаза. Кажется, что трон под ней пошатнулся.
Княжна Тараканова скрывается от ищеек в подмосковных лесах.
Екатерина в тревоге, все может в одночасье рухнуть. О ней пишут, что она узурпатор и распутница. Но то во многом ложь. Пишут, именно так о ней, лишь бездарные людишки, отвергнутые, с грязными руками.
Екатерина прибывает в любопытстве и тревоге. Сознает, что, ведь уговорят ту приехать к ней на глаза, скажут, что не в гневе.
Зося – Анастасия, тоже в тревоге, ей нравится новое положение, но всё так шатко – валко. Вот-вот и рухнет замок из песка…. Как быть? Как рассказать при встрече ей, Самой Царице. Может рассказать и признаться? Католичка католичку поймёт! Тут, же осекает мысль: «Нет, говорить вслух этого не надо. Она православная! Даже Орлову не признается, тот мстит женщине, значит, сгноит в темнице, узнав её правду – крестика…»