Тайна барона
Шрифт:
– Давеча в клубе вы имели наглость говорить о княжне Елене нелицеприятные слова.
– Но, позвольте, она моя невеста, - возразил Орлов.
– Бывшая невеста, граф! Бывшая.
– Не понимаю, каким это боком вас может касаться? Вы ей не муж, не брат и не отец...
– Не ваше дело!
– Понимаю, у вас к ней есть особый интерес, - хитро прищурился Орлов. – Ну что ж, Карамышева барышня видная... Я сам, честно говоря, до сих пор жалею, что пришлось с ней расстаться, но таков рок, судьба, мы ей не подвластны.
– Перестаньте нести чушь! – прервал собеседника барон.
– Вы просто,
– Но, позвольте!!! – вспылил Орлов. – Вы оскорбляете меня в моем собственном доме! Я прикажу сейчас слугам, и они вас викинут взашей. Да что там слуги, я сейчас вас сам вышвырну вон из дома!
– Ну что ж, попробуйте! – сказал с иронией в голосе барон.
Граф Петр Орлов смерил пренебрежительным взглядом своего собеседника, барон был выше и сильней его. Тогда Орлов решил слукавить:
– Сударь, я думаю, мы можем договориться. Мы же дворяне, мы должны понимать друг друга.
– Ну вот и отлично!
– Чего вы хочете от меня?
– Перестаньте говорить об Елене Карамышевой! И вообще, забудьте о ней навсегда!
– А если я не перестану, тогда что же?.. – сказал Орлов и с вызовом посмотрел на барона.
– Тогда, сударь, я разорю все ваше семейство!
– Это что угроза?! – испугался Орлов. Он нервно зашагал по кабинету. – Вы не посмеете. Слышите! Вы не посмеете!..
– Еще как посмею!
– Но это бесчестно с вашей стороны!
– Не бесчестней, чем вы поступили с княжной. А теперь, сударь, прощайте! Мне здесь нечего больше делать. Весь ваш вид вызывает во мне отвращенье...
Когда за бароном захлопнулась дверь, граф с ненавистью бросил в дверь графин. Орлов был просто в бешенстве, он метался из угла в угол, словно разъяренный тигр, желающий одного, растерзать свою добычу. Еще никто в жизни его так не оскорблял. Он готов был застрелить Вяземского при любом удобном случае. Он жаждал мести и расправы, и поклялся отомстить, жестоко отомстить. Единственное, что утешало его в эту минуту, так это мысль о том, что барон Вяземский страшно влюблен в княжну Елену. «Барон влюблен и он страдает, - подумал самодовольно граф Орлов. – Острые стрелы ревности рвут его сердце. Он ненавидит меня всем сердцем, и не может простить, что Елена отдалась мне... Ну что ж, можно сказать я стал причиной его страданий. Прекрасно! Я буду отравлять его жизнь и дальше».
Сплетни о молодой княжне Карамышевой в свете прекратились, а тут с гастролями в Петербург приехала итальянская оперная дива Аделина Милано, красавица писаная с мелодичным сопрано, и все завистники и сплетники обратили свое внимание на примадонну. Всем было интересно, с кем актриса закрутит интрижку, и верно ли говорят, что она так хороша на сцене, и так талантлива. Черноглазая, грациозная Аделина была любимицей европейского зрителя. Ее с восторгом приняла публика Англии и Франции, поэты слагали в честь нее оды, ее привычки и манеры стали основой всех светских сплетен. Она обожала роскошь и выступала в фантастически дорогих костюмах. Все ринулись в театр, всех покорил ее голос, спектакли проходили с аншлагами и бурными овациями. Так случилось, что именно в северной российской столице Аделина мучительно, с тяжелейшими
ЗАТВОРНИЦА
Глава 5
ЗАТВОРНИЦА
Прошло полгода с тех пор, как Карамышевы перебрались в Турово. Жизнь в имении текла скучно и монотонно. С наступлением лета Елена почти не выходила гулять из дома, единственным ее развлечением было чтение книг и рукоделие, она вышивала распошонки и чепчики для будущего ребенка. Еще они с матушкой выезжали в экипаже в церковь, где она часто исповедывалась и причащалась. Настоятель сельской церквушки отец Михаил с вниманием сердечным выслушивал княжну. Обида в сердце Елены еще не прошла, ее мучила душевная рана, нанесенная ей Петром. Однажды по дороге в церковь им встретился дорогой экипаж. Княгиня Елизавета Петровна с интересом всматривалась в окна экипажа:
– Интересно, кто это сюда пожаловал в такой дорогой карете, в такую глухомань? Наверное, знатная персона... У нас в округе таких экипажей нету...
– Ах, маменька, не все ли равно! – произнесла в сердцах Елена. – Прикажите кучеру ехать быстрее!
– Погоди, Елена... Смотри, экипаж остановился!
Из экипажа вышел мужчина, элегантно одетый, и направился навстречу к ним.
– Батюшки мои, да это же барон Андрей Вяземский!
– Не может быть! Что он здесь делает?! – воскликнула Елена. Испугавшись, она спряталась в глубине своего экипажа.
– Добрый день, сударыня, - поздоровался мужчина. Барон вдруг узнал княгиню и приветливо улыбнулся: - Рад видеть вас, Елизавета Петровна.
– Андрей Сергеевич, голубчик, что вы делаете в наших краях? Не ожидала здесь вас увидеть.
– Я здесь нахожусь по делам службы, - уклончиво ответил барон.
– Понимаю, - сказала княгиня.
– Как поживает ваша дочь, сударыня? Сказывали, она больна.
– Да, Елена Павловна болеет, но ей уже лучше... Мы едем с дочерью в церковь на службу.
Барон заметил в глубине экипажа бледное растерянное лицо Елены, поздоровался с ней, она кивнула ему в ответ, но в разговор не вступала. Поговорив с Елизаветой Петровной еще пару минут, барон откланялся, сел в экипаж и тронулся в путь. Карамышевы ехали какое-то время в тишине, потом Елизавета Петровна сказала:
– Знаешь, доченька, здается мне, что Андрей Вяземский приезжал, чтобы с тобой повидаться!
– Маменька, что вы такое говорите, он женат!
– Ну, не знаю... – ответила княгиня. – Сердце не обманешь, он влюблен в тебя, я видела, каким взглядом он на тебя посмотрел.
– Наверное, полным презрения... Представляю, что говорят обо мне в свете...
– Не говори ерунды, Елена. – В свете уже все забыли о тебе. Вчера княгиня Голицына прислала мне письмо. Так она пишет, что в Петербурге все только и говорят, как о приезжей итальянской оперной певице... Как же ее зовут? Вот забыла... Вспомнила, Аделина Милано. Говорят, очень хороша собой, чарующий тембр голоса. Ну и, конечно же, как все артистки очень скандальна и спесива, в общем, дала пищу для сплетен петербургским сплетницам.