Тайна белой собачки
Шрифт:
"Он видит меня!" – в ужасе подумала я, глядя на свое отражение в перемотанных синей изолентой очках старика. Я сделала шаг назад, и в этот момент злобно зарычала собачка, оскалив маленькие зубки.
Старик выглядел безумным. Зажмурившись, он принялся махать на меня руками и вопить:
– Прочь! Прочь! Изыди, нечисть! Горе мне, горе!
Он кричал и плакал, размазывая слезы по лицу, словно ребенок. Собака тем временем ощетинилась, издала глухой рык и кинулась в мою сторону. Я заорала и … проснулась.
Сердце испуганной птицей билось в груди. Я вспомнила, как на уроках психологии нам рассказывали,
Утром, прихватив ключ от сарая, я понеслась на улицу, прыгая через ступеньки лестницы. Немного поковырявшись с замком, я отворила скрипучую дверь сарайчика, и тут же в полумраке блеснул руль моего старенького "Школьника". Да, не самый модный велик. Зато никогда не подводил! На нем я исколесила почти весь поселок и его окрестности.
Друзья уже ждали возле Ириного дома. Леха гордо восседал на новеньком велосипеде и протирал тряпочкой ярко-синюю раму, и без того сиявшую чистотой. Вид у него был такой довольный, что я невольно улыбнулась.
– Ничего -, шепнула я и погладила руль своего "старичка". – Мы с тобой его сделаем!
– Мы тебя тут уже полчаса ждем! Уже успели Иркиному велику колеса подкачать! – ворчал Лешка.
– Кстати, да! договорились в десять, а уже половина одиннадцатого! – поддакнула Ира, укоризненно поглядев на меня. Я уже было хотела рассказать им о своем странном сне, но вдруг передумала. Поднимут на смех, а Пискля и вовсе вообразит о себе невесть что! "Мастер страшилок", "Король ужаса" – как он там себя называл? Не хватало еще, что бы у него появились основания для этих "титулов"…
– Да так… Проспала просто – я пожала плечами. – Могли бы и позвонить, разбудить!
– Так мы звонили – встрепенулся Леха. – У тебя мобильник отключен!
Блин! Как же я могла забыть зарядить телефон? Вот так всегда с этим Писклей. Все наперекосяк!
– Ладно, поехали!– пробурчала я, злясь на собственную забывчивость.
Мы покатили по дороге, аккуратно объезжая лужи, оставшиеся после ночного дождя. День выдался необыкновенно душным. Влажный воздух был густым, обволакивающим, и на тигровых лилиях, растущих возле домов, застыли капельки воды. Мы с Лешкой ехали впереди, а сзади, чуть отстав, пыхтела Ира.
Проехав наши двухэтажки, мы очутились на асфальтированной дороге, отделявшей поселок от Высоково. Коттеджи, особнячки и обыкновенные частные дома соседствовали друг с другом. Здесь вовсю кипела жизнь: суетились дачники с рассадой, сновали туда-сюда дети на маленьких самокатах. Каждый двор словно был съемочной площадкой рекламного ролика, с альпийскими горками и живыми изгородями. Домики сияли новенькой черепицей на крышах и чистыми оконными стеклами.
Мы остановились, чтобы перевести дух. Я с любопытством разглядывала окрестности, Ира жадно пила воду из бутылки, а Леха насупился, глядя вдаль.
– Куда дальше-то?– спросила я, щурясь на ярком солнце.
Лешка помолчал, а затем резко скомандовал: – За мной!
И так рванул с места, что нам пришлось как следует поднажать, чтобы догнать его. Он ехал к самой окраине поселка. Постепенно яркие новые домики
Странно, но улица была пуста. Ни огородников, ни прохожих, будто давно здесь никто не живет.
– Мда, мрачновато!– хмыкнула Ира, с опаской озираясь по сторонам. – Как-то здесь неуютно…
– И правда! я уже боюсь представить, как выглядит тот самый дом…– начала было я, но Леха дал знак молчать, приложив палец к губам.
– Тихо! за нами наблюдают!– прошептал Лешка и кивнул куда-то в сторону. Я присмотрелась и заметила в окне соседнего дома бабульку, следящую за нами из-за тюлевой занавески.
– Подумаешь, какая-то любопытная бабуська! Поехали уже! – яростно зашипела Ира. Мы оседлали велики. Отъезжая, я оглянулась. Бабка по-прежнему пялилась в окно, и даже надела очки, чтобы лучше разглядеть.
Мы тихо ехали по пустой улице. Дорога постепенно сузилась до маленькой тропинки, по обеим сторонам которой росли крапива и репей. Наконец, Лешка затормозил возле огромного, засохшего клена. Судя по раздвоенному, почерневшему стволу, в него когда-то ударила молния. В этом было что-то жуткое, особенно на фоне зелено-белых березок, растущих вокруг. Казалось, что исполинское дерево открывает вход в мрачную и темную реальность, притаившуюся рядом. И действительно: в нескольких метрах от сухого клена я увидела покосившийся деревянный забор, ограждавший внушительных размеров двор. По его периметру росли яблони и сливы. Полосатые шмели кружили над ароматными цветами шиповника, который без должного присмотра разросся по всему двору, словно колючие джунгли. В некоторых местах забор почти сгнил, и давно упал бы, если бы не сковывающие его ветви дикого винограда.
– Мы на месте – промолвил Лешка, оглядевшись. – Давно я тут не был…
– А дом где? – в недоумении спросила Ира. И правда: на первый взгляд, никаких построек во дворе не было.
– Он там, – махнул рукой Леха. – Просто за деревьями не видно. Дальше на великах мы не проедем. Придется пойти через огород.
Мы спрятали велосипеды возле мшистой калитки в зарослях чертополоха и осторожно, шаг за шагом, стали пробираться к дому. Трава доходила до пояса. Лешка шел впереди, прокладывая дорогу, следом брела Ира. С осокой еще можно было смириться, а вот крапива попалась на редкость злая, и я, обжигаясь об ее листья, то и дело ойкала.
– Тихо, Саш! – шикнул на меня Лешка. Он ловко продирался сквозь траву, отодвигая ее своими длинными руками.
– Вообще-то больно… – обиженно пробормотала я себе под нос.
Наконец, мы вышли к кривым ступенькам покосившегося крыльца. Дом стоял перед нами, словно уродливая избушка Бабы-Яги. Зеленая краска стен облупилась и торчала неприглядными шкварками, а оконные проемы кое-как были забиты толстыми досками. Стекла, к моему удивлению, оказались целы, но из-за толстого слоя грязи разглядеть что-либо внутри было невозможно. Я подошла ближе, почти вплотную прислонившись к доскам, но тут же с визгом отпрянула, увидев огромного паука-крестовика. Фу, мерзость! Не хватало еще, что б он мне ночью приснился…