Тайна Биг Боу

Зангвилл Израэль

— Не обижайтесь на мои слова, Том. Я простой человек: что на уме, то и на языке. Но это ничего не значит, Том, ничего не значит — сказал Кроул, и грустная улыбка появилась на его желтоватом лице.— Вы знакомы с мистером Кантеркотом, я полагаю? Он поэт.

— О да! Как идут дела, Том? Видел свежий номер «Нью Порк Геральд»? Совсем как в старые добрые времена, верно?

— Да,— ответил Том.— Хотел бы я вернуться в те времена…

— Чепуха, чепуха,— беспокойно сказал Кроул.— Подумайте о том, сколько хорошего вы делаете для рабочего люда! Подумайте о том, как вы смогли уничтожить всякие причуды! Ах, просто великолепно иметь талант, Том. Ваши идеи были бы загублены, останься

вы в комнатке наборщика! Работа своими руками хороша для простых людей вроде меня. Мы ведь не одарены талантами, но у нас хватает ума, принимать мир таким, каков он есть — понять, что у нас нет души или загробной жизни, что все мы слишком эгоистичны, чтобы позаботиться о чьем-то благополучии, кроме своего собственного да своих родителей и детей. Другое дело люди вроде вас и Кантеркота — было бы неправильно, если бы вы занимались каким-то приземленным трудом. Хотя я не думаю, что взгляды Кантеркота могут быть чем-то полезны массам. Красота хороша для людей, которым не о чем больше размышлять… но мне — мне лучше дайте Истину! Я вижу в вас настоящего человека, Мортлейк. Я не имею в виду капитал, Том, я сам не очень-то способствую вашему делу; видит Бог, я небогат… хотя как Бог может это видеть, известно лишь ему одному… Вы приносите пользу нам, Том, а польза нужна людям больше, чем красота.

— Сократ говорил, что польза красива,— заметил Дензил.

— Может быть, но сама по себе красота бесполезна,— возразил Питер.

— Чепуха! — вскричал Дензил.— А как же Джесси, то есть мисс Даймонд? Вот сочетание красоты и пользы. Она всегда напоминала мне о Грейс Дарлинг [29] . Как она, Том?

— Она мертва! — отрезал Мортлейк.

— Что? — Дензил побледнел, как рождественское привидение.

— Об этом писали газеты,— ответил Том.— Все о ней и о той спасательной шлюпке.

29

Грейс Хорсли Дарлинг (1815—1842) — национальная героиня Великобритании, спасшая вместе со своим отцом Уильямом Дарлингом людей с тонущего парохода «Фортафшир».

— А, вы про Грейс Дарлинг,— с явным облегчением сказал Дензил.— Я имел в виду мисс Даймонд.

— Вам не стоит так интересоваться ею,— угрюмо ответил Том.— Она этого не оценит. О, ливень кончился; мне пора идти.

— Нет, останьтесь еще ненадолго, Том,— попросил Питер.— Я так часто читаю о вас в газетах и так редко вижу вас вживую. Я не мог найти время, чтобы пойти и послушать вас, но мне действительно нужно позволить себе это удовольствие. Когда ваше следующее выступление?

— О, я постоянно выступаю,— сказал Том с легкой улыбкой.— Но мое следующее крупное выступление будет двадцать первого января, когда портрет бедного мистера Константа будет выставлен в «Дневном клубе». Они пригласили также Гладстона и других больших шишек. Надеюсь, старик придет. Аполитичное мероприятие подобное этому — единственная возможность выступить с ним в одном месте, а я еще никогда не выступал на той же сцене, что и Гладстон.

Мортлейк позабыл о депрессии и плохом настроении. Он довольно живо рассказывал о перспективах своего выступления.

— Нет, я надеюсь этого не будет, Том,— сказал Питер.— Этот человек, с его причудами относительно того, что Библия является основой человеческой жизни, а монархия — правильной вещью… он самый опасный человек, из тех, кто возглавляет радикалов. Он никогда не рубит под корень, если речь не идет о буквальных деревьях.

— Мистер Кантеркот! — голос миссис Кроул

оборвал его тираду.— Этот жентельмен хочет видеть вас.— Удивление миссис Кроул вылилось в это определение «жентельмен». Возможность выразить свои чувства доставляла ей почти такое же удовольствие, что и получение арендной платы за неделю вперед. Спорщики отошли от окна, когда вошел Том, и потому не заметили последовавшего сразу за этим появления нового посетителя. Тот же с интересом слушал их разговор до тех пор, пока миссис Кроул не заметила его и не спросила о цели его визита.

— Если это твой друг, попроси его подняться к нам, Кантеркот,— сказал Питер.

Пришедшим был Вимп. Дензил весьма сомневался в его дружеском расположении, но предпочитал говорить с ним в компании.

— Наверху Мортлейк,— сказал он сыщику.— Хотите подняться и увидеться с ним?

Вимп полагал, что они поговорят наедине, но не стал возражать, так что ему тоже пришлось пробираться сквозь гурьбу ребятни в спальню миссис Кроул. Получился странный квартет. Вимп вообще не ожидал застать кого-то дома, ведь это был день вручения рождественских подарков. Вместе с тем ему не хотелось потратить день впустую, и он пришел сюда. И вот — здесь уйма народу; интересно, не подойдет ли и Гродман? Как удачно, что Дензил первым пригласил его, и он может зайти, не вызывая подозрений.

Увидев детектива, Мортлейк нахмурился — он возражал против полиции из принципа. А вот Кроул понятия не имел, кто такой их посетитель, даже после того как тот назвал свое имя. Он был рад встретить одного из высокопоставленных друзей Дензила и тепло его поприветствовал. Питер подумал, что это, должно быть, какой-то известный редактор, потому-то его имя и кажется смутно знакомым. Он позвал старшего сына и отправил его за пивом (люди могут позволить себе свои причуды) и не без трепета попросил у «матери» стаканы. Вечером «мать» (в той же самой комнате) не преминула отметить, что денег, потраченных на пиво, хватило бы на оплату недельного обучения половины их детей.

— Мы как раз говорили о портрете бедного мистера Константа, мистер Вимп,— невольно признался Кроул.— Как сообщил нам Мортлейк, он будет выставлен двадцать первого числа следующего месяца в «Дневном клубе».

— Э… — довольно буркнул Вимп, обрадованный отсутствием необходимости переводить разговор на предпочтительную для него тему.— Непостижимое это дело, мистер Кроул.

— Отчего же, это дело правильное,— возразил Питер.— Должен же быть какой-то памятник такому человеку в тех краях, где он работал и умер, бедняга,— сапожник смахнул выступившую слезу.

— Да, это справедливо,— достаточно горячо вторил ему Мортлейк.— Он был благородным человеком, истинным филантропом. Единственный абсолютно бескорыстный человек, которого я когда-либо встречал.

— Да, он был таким,— добавил Питер.— Редкий образец бескорыстия. Бедняга, бедняга. Он тоже исповедовал Пользу. Я никогда не встречал кого-либо, подобного ему. Даже жаль, что не существует небесного рая, иначе он был бы достоин попасть туда,— Питер шумно высморкался в красный носовой платок.

— Думаю, он в раю, если тот существует,— сказал Том.

— Надеюсь, что он существует,— с жаром добавил Вимп,— но только мне не хотелось бы попасть туда тем же путем, что и Констант.

— Последним, кто его видел, были вы, Том, не так ли? — спросил Дензил.

— О нет,— быстро ответил Том.— Вспомните, он выходил вслед за мной. По крайней мере, так миссис Драбдамп сказала на дознании.

— Но вы были последним, с кем он говорил, Том,— продолжал Дензил.— Не сказал ли он вам чего-нибудь такого, что позволило бы заподозрить…