Тайна Богов

Вербер Бернард

– Нет. Просто я слышал…

– Очень хорошо. Значит, ты не знаешь, правда это или нет. Тогда просеем через второе сито – сито доброты. Ты хочешь сказать о моем друге что-то хорошее?

– Нет! Напротив!

– Значит, – продолжал Сократ, – ты собираешься сказать о нем что-то плохое, но даже не уверен, что это правда. Попробуем третье сито – сито пользы. Так ли уж необходимо мне услышать то, что ты хочешь рассказать?

– Нет, в этом нет необходимости.

– Итак, – заключил Сократ, – в том, что ты хочешь

сказать, нет ни доброты, ни пользы, ни необходимости. Зачем тогда это говорить?

Эдмонд Уэллс, Энциклопедия относительного и абсолютного знания, том VI

75. ЧЕРНЫЙ ТЮЛЬПАН

Пара в черных тогах ведет нас к ущелью. Внизу мы видим голландскую мельницу посреди поля черных тюльпанов. Из трубы идет дым, вокруг на голых Деревьях сидят вороны.

Мата Хари рассказывала мне о своем детстве в Голландии, когда она жила в городке Леуварден среди тюльпанов, плотин и мельниц.

– Она сама придумала, как будет выглядеть место, где она теперь живет, – говорит Персефона.

Меня начинают одолевать плохие предчувствия. Я переступаю порог мельницы, крылья которой скрипят где-то наверху, хотя ветра нет. Внутри все затянуто паутиной, покрыто пылью.

На стене я вижу свои портреты, вокруг мои скульптуры и фотографии. На столе грязные тарелки с кусками заплесневевшего сыра.

Аид кладет мне руку на плечо и грустно улыбается. Похоже, что он действительно сочувствует мне.

– Она очень вас любит и решила страдать, окружив себя вашими изображениями.

– Где она?

– Спит в соседней комнате. Я разбужу ее, и она выйдет. Она будет держаться за один край этого платка, а вы за другой, и вы поведете ее из моего мира. Но при одном условии. Таком же, какое было у Орфея. Если вы обернетесь или попытаетесь заговорить с ней, вы навсегда потеряете ее. А если вам удастся вывести ее отсюда, вы навсегда будете вместе.

– Я не обернусь и не заговорю с ней, – решительно заявляю я.

Я думаю о Дельфине. Чувствую себя, как моряк, у которого в каждом порту по девушке. В каждом мире у меня есть любимая. И в любви, которую я испытываю к ним, нет ничего противоречивого.

Я люблю Дельфину. Я люблю Мату Хари. По-своему я люблю даже Афродиту. Так же, как я любил Амандину и Розу, когда был смертным. Все они чему-то учили меня, открывали мне что-то новое. Но мне нужно было усвоить только один урок.

Здесь и Сейчас я действительно хочу спасти Мату Хари. И я люблю Дельфину.

Я иду вперед.

Аид говорит Персефоне.

– Ад – это их собственные желания, – шепчет он. – Они так… смехотворны.

Я делаю вид, что не слышал этого. Встаю перед дверью, и Аид подает мне платок.

– Когда почувствуете, что кто-то взялся за другой конец, можете идти вперед. Пойдете прямо.

Он указывает в

сторону изумрудного туннеля.

– На другом его конце выход, который ведет на вершину горы. Я пойду с вашими друзьями и буду ждать вас там.

Я сжимаю платок в руке. У меня странное ощущение, что вокруг разыгрывается какой-то фокус и вот-вот на нас свалится сюрприз, которого никто не ждал. Я терпеть этого не могу.

Однако желание вновь обрести Мату Хари сильнее, чем отвращение к дурацким розыгрышам, на которые вполне способен дьявол. Я долго жду, держа платок за спиной.

Вдруг я чувствую, что у меня за спиной кто-то есть. Чья-то рука цепляется за платок.

Мне очень хочется заговорить, но я сдерживаюсь. Всего несколько минут, и я снова увижу Мату Хари.

Я уже думаю о том, как она будет ревновать, увидев Афродиту, но я нисколько не колеблюсь – я выйду отсюда с той, которая важнее для меня. По крайней мере, в этом мире.

Мата.

Я иду, и мое сердце отчаянно колотится.

Сзади я слышу тихие шаги. Я вступаю в длинный изумрудный туннель, выход из которого сияет впереди, как свет маяка.

Какое счастье, что она здесь, а не превратилась в немую музу (как Мэрилин Монро) или сирену (как отец Рауля). Только бы не поддаться любопытству, как Орфей. Пусть его поражение послужит мне уроком.

Мы идем, и мне кажется, что сердце вот-вот выскочит у меня из груди.

Тот, кто идет позади, следует за мной в том же темпе.

Я думаю о том, что если она оказалась здесь, значит, хотела наказать себя за что-то. Но за что?.. Мата Хари была жертвой. Она никогда никому не причинила зла.

Вдруг происходит что-то неожиданное. Шаги за моей спиной становятся все медленней, платок опускается ниже.

Я продолжаю идти. До выхода не больше сотни метров.

Платок опускается все ниже, шаги сзади становятся все мельче и чаще.

Что происходит?!

Наверное, она наклонилась.

Мне ужасно хочется заговорить с ней.

Платок опускается еще ниже. Вдруг он касается земли. Шаги останавливаются.

Неужели она упала без сил?

Я так хочу спросить ее, что случилось.

Мата! Вставай, мы почти пришли!

Я прикусываю язык, чтобы случайно не обратиться к ней, держу себя за шею, чтоб ненароком не обернуться.

Я слышу позади плач, но это не голос Маты Хари.

За мной идет не Мата Хари!

Я не выдерживаю и оборачиваюсь.

76. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: АПОФЕОЗ

Апофеоз – это действие, в результате которого человек становится богом (теос.).

В Египте фараоны считали, что их предшественники становились богами после смерти. Они участвовали в обряде, который назывался апофеозом, полагая, что это позволит им стать богами еще при жизни, стать «живыми богами».