Тайна булгаковского «Мастера…»
Шрифт:
Высмеивает «Дьяволиада» и тщетные попытки большевиков создать исправно действующую экономику: продукция, которую выпускает спичечный Главк, никуда не годится: его спички не горят.
Из трёх коробков Короткову удалось зажечь всего 63 спички. Шестьдесят три – число не случайное. Булгаков взял его не с потолка, повторив его кроме «Дьяволиады» ещё и в «Белой гвардии». Там приехавший из Житомира Лариосик сообщает Турбиным, что его мама послала им телеграмму в 63 слова.
Итак, шестьдесят три. Это число вызывало у современников Булгакова вполне определённые ассоциации. В те годы партийцы, недовольные политикой, которую проводили новоявленные
Итак, только 63 спички горели. Остальные давали пшик. Но и это «пшиканье» было весьма опасным: шипящие кусочки раскалённой серы разлетались во все стороны, норовя попасть в глаз чиркавшему. Бедняга Коротков чуть не ослеп. И не только он:
«Подбитые глаза на каждом шагу».
Вот почему продукцию своего Главка Коротков в сердцах называет «сволочными спичками». Секретарша базы Лидочка де Руни тоже считает так, говоря: «спички проклятые». А вот заведующий Кальсонер лично…
«… испытывал их и нашёл превосходными».
И этими «сволочными спичками» (аббревиатура – СС), страна Советов (те же начальные буквы – СС) расплачивалась с сотрудниками базы за их работу.
Вспомним, как в повести описан эпизод выдачи зарплаты:
«Чтобы не отвечать ни на какие вопросы…. кассир кнопкой пришпилил к стене ассигновку, на которой… имелась… подпись зелёными чернилами:
«Выдать продуктами производства.
За т. Богоявленского – Преображенский.
И я полагаю – Кшесинский».
Прелюбопытный подбор фамилий! И явно не случайный. Самая последняя (Кшесинский) призвана напомнить читателям о знаменитой петербургской балерине, фаворитке царя. В принадлежавшем ей особняке и размещалась в 1917 году штаб-квартира большевиков.
Фамилия Богоявленский ассоциируется с «Богом явленным» императором, «за» (то есть вместо) которого и подписал ассигновку некий Преображенский. Какое именно «преображение» имел в виду Михаил Булгаков, в те годы было понятно каждому: ведь Россией (вместо расстрелянного царя) правил революционный преобразователь мира В.И. Ленин. Он (или кто-то из его ближайших сподвижников) и решал, чем выплачивать заработную плату сотрудникам советских учреждений.
Есть в «Дьяволиаде» и другой «царский» намёк. В коммунальной квартире, где проживает Коротков, соседнюю с ним комнату занимает гражданка, которая служит в Губвинскладе. Зарплату ей тоже выдают «продуктами производства», и она принесла домой 46 бутылок красного церковного вина. Почему именно сорок шесть и почему красного?
Звали коротковскую соседку Александрой Фёдоровной, точно так же, как и последнюю российскую императрицу Чтобы окончательно развеять все сомнения относительно того, о ком именно
И ещё. Последние месяцы своей жизни бывшая императрица провела под стражей. Поэтому фамилия у соседки Короткова (Пайкова) произведена из слова «пайка», почёрпнутого из тюремного лексикона.
А теперь попробуем применить особый метод исследования, названный нами (по аналогии с методом, предложенным поэтессой Ларисой Васильевой) «булгакочувствование». Если Булгаков в обыденной жизни любил играть со словами и даже с буквами, то этот стиль должен проявиться и в его произведениях. Памятуя об этом, присмотримся к тексту «Дьяволиады».
Пристально глядя
Наше внимание сразу же привлечёт любопытная деталь: в повести на удивление много слов, которые на чинаются с буквы «п»!
В самом деле, уже в эпиграфе буква эта повторяется трижды: «По весть о том, как близнецы погубили дело производителя». В именах геро ев: Пеструхины, Пай кова, Генриетта Потаповна Персимфанс, курьер Панте леймон – всё те же «П», «П» и «П». В названиях глав буква «п» тоже дово льно частая гостья: «Лысый появился», «Происшест вие 20-го числа», «Продукты производства», «Параграф первый – Коротков вылетел» и так далее.
Казалось бы, что в этом необычного? В русском языке буква «П» – самая распространённая, и слов, начинающихся с неё, просто пруд пруди. Однако вспомним, что произносит Варфоломей Коротков, вконец запутавшись в обволакивающей его дьявольщине! Он, как заклинание, начинает бормотать какой-то несусветный вздор:
«И понедельник на пэ, и пятница на пэ, и воскресенье…».
Устами своего героя Михаил Булгаков как бы ненароком обращает наше внимание именно на эту букву – «пэ». Он словно хочет навести нас на какие-то вполне определённые размышления, как будто пытается передать нам некую конфиденциальную информацию. Но какую?
Одна из глав повести названа как-то чересчур длинно: «Параграф первый – Коротков вылетел». Это же целая фраза, составленная из двух предложений. Приглядимся к начальным буквам заголовка. Они образуют сочетание: ППКВ. Если прочесть наоборот, получим ВКПП. Очень созвучно аббревиатуре ВКП(б), не правда ли? Не означает ли это, что буквой «П» Булгаков зашифровал слово «партия»? Но если так, то тогда «несусветный вздор», который бормочет Коротков, тотчас превращается в искреннее возмущение по поводу того, что жизнь советских людей со всех сторон пытаются опутать партийной паутиной.