Тайна Чаши
Шрифт:
Он вздохнул и одарил стоявших рядом Кемпиона и профессора неожиданно застенчивой улыбкой. Старый американец был взволнован и не мог скрыть любопытства, а Кемпион, как всегда, с непроницаемым лицом и дурашливой улыбкой на губах, вяло теребил галстук. Валь стоял рядом с отцом и был непривычно серьезен, что говорило о его очевидном смущении. Воспоминание о первом посещении потайной комнаты, когда погибла миссис Шэннон, все еще было свежо в его памяти. Сэр Персиваль, наоборот, показался Кемпиону и профессору куда раскованнее, чем прежде. Разделив тайну комнаты с сыном, он
— Думаю, вот этого пункта достаточно, — заметил высокий гость, показывая пальцем на параграф в конце манускрипта.
Он вновь откашлялся и принялся хрипло и без всякого выражения читать:
— « Вышеозначенный представитель Ее Величества Королевы и Ее Наследников должен войти в покой в сопровождении хозяина и его старшего сына при условии достижения им совершеннолетия, которым надлежит показать ему хранящееся в целости и сохранности королевское сокровище, дабы Мы не усомнились в их честности и преданности. Совершиться это должно при свете дня, чтобы ни свеча, ни фонарь не исказили истинного состояния указанной реликвии.
Далее. Мы также приказываем в дни смуты или угрозы дому Гиртов пригласить с собой двух свидетелей, мужей сильных и честных, давших клятву блюсти тайну чаши и ее хранения.
Скреплено Собственной Подписью и Печатью сего дня…» И так далее. Думаю, полковник, на этом покончим.
Он умолк, скатал документ в трубочку и отдал хозяину дома, который запер его в стоявшей на столе шкатулке.
А гость тем временем обратился к Кемпиону и профессору:
— Мужи сильные и честные, — улыбнулся он. — Конечно, мой дорогой Альберт, я понимаю, насчет угрозы дому Гиртов сказано чересчур сильно, но не могу не согласиться с полковником. Нам надлежит в строгости выполнять все условия. Увы, профессор, это единственное, чем мы можем отблагодарить вас за вашу несомненную помощь в столь неблагоприятных обстоятельствах.
Профессор в смущении поднял руку.
— Что вы, что вы… Для меня это большая честь.
Мистер Кемпион открыл было рот, чтобы что-то сказать, но благоразумно промолчал.
Полковник достал из стола железный инструмент, напоминающий крошечный лом, и вывел всех из библиотеки. Мужчины последовали за ним по коридору, потом вниз по лестнице в большой банкетный зал в восточном крыле дома По пути им не попался ни один человек. Бранч приказал прислуге носа не высовывать из западного крыла, тогда как Пенни и Бет ждали конца церемонии в гостиной.
В банкетном зале полковник остановился и с выражением смущения в голубых глазах посмотрел на своих спутников. Гость решил избавить его от очевидной, но пока непонятной неловкости.
— Полковник и я, — проговорил он, предварительно кашлянув, — считаем, что мы должны в точности исполнять установленный обычай. Вход в…в… покой всегда был тайной для всех, кроме моих предшественников и предшественников полковника. В связи с этим, надеюсь, мы не нанесем вам обиды, если попросим вас достать носовые
Профессор достал шелковый платок Кемпион — обыкновенный полотняный, и процедура завязывания глаз прошла в полном осознании важности предстоящего момента.
В любых других обстоятельствах это могло бы показаться нелепостью, однако ни один из мужчин даже не улыбнулся, вспомнив ужасные события последних нескольких недель. У Валя дрожали руки, когда он завязывал узел на голове Кемпиона, которому передалось его волнение. В конце концов, им предстояло узнать великую тайну. Кемпион не забыл выражения повернутого к нему всего на секунду лица миссис Шэннон, после того, как она заглянула в окно мрачной сокровищницы.
Профессор тоже был на редкость молчалив. Очевидно, при всем его знании древности, он тоже не очень представлял, что его ожидает.
В темноте они услыхали голос высокого гостя:
— Валь, если вы возьмете под руку Кемпиона, то я пригляжу за профессором Кэйри. Полковник, идите вперед.
Валь послушно взял Кемпиона под руку, и они пошли следом за остальными.
— Осторожно, — шепнул Валь. — Здесь лестница.
Они стали молча подниматься по скрипевшим ступенькам. Это продолжалось довольно долго. Они так часто поворачивали, что Кемпион потерял счет и времени и ступеням. Не раз ему приходилось испытывать неординарные ощущения, но это странное восхождение волновало его больше, чем что-либо другое в его жизни. Любопытство — самое естественное человеческое чувство, однако в какой-то момент ему отчаянно захотелось, чтобы тайна навсегда осталась тайной, по крайней мере, для него самого. Он слышал тяжелое дыхание старого профессора и понимал, что причина не только в крутом подъеме. Валь сжал ему руку.
— Стойте, — сказал он так тихо, что Кемпион едва услышал его.
Они постояли в молчании, потом двинулись дальше. Лестница закончилась. Теперь они шли по каменному коридору. Наконец опять остановились. Повеяло прохладой. Послышалось пение птиц.
— Ступенька, — шепнул Валь. — Наклоните голову. Я тут, сзади.
Кемпион понял, что находится на узкой винтовой лестнице. Здесь было душно. Откуда-то доносился еле слышный запах специй. Железо стукнулось о камень, и Кемпион догадался, что стоит на верней ступеньке. Валь не отставал от него. Вновь железо стукнулось о камень, а потом наступила мертвая тишина Привычный ко всяким приключениям, Кемпион сразу понял, что стоит в совсем крошечном помещении и что, кроме посетителей, здесь находится что-то очень древнее и ужасное.
— Снимите повязки.
Он не знал, сказал это полковник или его гость, но сразу же почувствовал прикосновение ледяных пальцев Валя к своему затылку. Платок больше не мешал ему смотреть.
Первым делом, придя в себя и поморгав, он увидел яркий свет в комнате и повернулся к его источнику — круглому окошку е кроваво-красным стеклом в тяжелой каменной раме. Солнце все еще ярко светило, так что потолок был как будто усыпан сверкающей красной пылью.
Кемпион отвернулся от окна, не в силах дольше сдерживать любопытство.