Тайна черного кинжала. Книга вторая
Шрифт:
Кочевое население провинций, непосредственно примыкающих к «линии Дюранда»*, называлось убури (т.е. транспограничные), у них не утвердилось прочного представления об их принадлежности к Афганистану или Пакистану, а их миграции игнорировали какие-либо границы и проходили в зависимости от желания старейшин и их традиций.
Линия Дюранда* — практически неразмеченная 2640 -километровая граница между Афганистаном и Пакистаном. Возникла в результате переговоров в 1893 году между афганским эмиром Абдур Рахманом и секретарём индийской колониальной администрации сэром Мортимером Дюрандом. Афганское правительство не признаёт её, потому что она разделила
Для наших войск кочевники представляли определённую опасность тем, что, свободно перемещаясь между провинциями, они собирали информацию о месторасположении и дислокации шурави и передавали эти сведения моджахедам.
Дело шло к вечеру, и мы бы пролетели мимо, оставив осмотр кочевья на какой-нибудь другой облёт, но неожиданно с небольшой горки, выдающейся вперёд в долину от общего хребта, раздалась пулемётная очередь, направленная в нашу сторону.
— Всем бортам! — Послышалось с ведущего вертолёта, это подал командный голос Горошко. — Летим в ППД. Огонь не открывать!
По прилёту вертушки встали на дозаправку, а Горошко, взяв меня с собой, побежал на ЦБУ. Кроме комбата там был и начальник штаба майор Кочергин.
— Товарищ подполковник, — доложил капитан, — километрах в двадцати от ППД, северо-западнее кишлака Отукза, досмотровая группа была обстреляна со стороны гор. Под горой видели большое кочевье, шатров восемьдесят. Я дал команду дозаправиться. Разрешите вверенными мне силами провести досмотр кочевья?
Командир батальона подошёл к карте провинции, поискал глазами названный кишлак и не найдя его позвал:
— Ярослав Павлович, покажи, откуда по Вам духи стреляли.
Взяв небольшую указку с командирского стола, Горошко подошёл к карте и безошибочно показал горку с которой стрелял пулемёт.
— Вот отсюда. Кочевье чуть левее и ниже горки. Не думаю, что это они, но проверить надо, мы же знаем, что для провозки военного груза духи иногда используют мирные караваны кочевников
— Согласен. Сергей Иванович, — Нечитайло повернулся к начальнику штаба, — готовь распоряжение. А ты, Ярослав, не теряй время, давай на вылет, сейчас рано темнеет.
Расстояние — чуть больше двадцати километров. Скорость, на которой идём над землёй, сто шестьдесят — сто восемьдесят километров в час, восемь минут, и мы на месте.
Не долетая до кочевья километра полтора, вертушки с десантом зависают над землёй и, мы спрыгнули с полутора метров вниз. Растянувшись в длинную цепь подковой, охватили впереди лежащий лагерь кочевников и побежали к нему. Нам надо было не дать опомниться кочевникам и не позволить мужскому населению уйти из ловушки.
Я бежал по правому флангу, стараясь отслеживать своих бойцов и не упускать из виду кочевье. Никто из нас не сомневался в том, что кочевники уже засекли наши вертолёты и высадку десанта. Вопрос состоял в том, скольких из них мы сможем поймать.
Полтора километра много или мало? Когда ты бежишь это расстояние на идеально ровном покрытии стадиона, то даже для средне подготовленного человека это не так чтобы много, но попробуйте с автоматом в руках, боекомплектом в нагруднике и РД за плечами пробежать это расстояние по пересечённой местности.
Взгляд влево: всё нормально, все парни бегут, прикрывая друг друга и выдерживая установленную дистанцию. Взгляд прямо: в кочевье суета, видно, как забегали его жители в испуге, а чего вы хотели, стреляя по вертолётам или позволяя душманам стрелять в шурави. То, что все кочевники так или иначе связаны с моджахедами в Афганистане, знали все. И если сами кочевники на тропу войны выходили редко, то как информаторов, проводников и шпионов их ловили часто.
Мне оставалось метров сто до ближайшего шатра, когда прямо на меня выскочил огромный пастуший пёс породы алабай. Большая прямоугольная голова с мощными челюстями, широкая грудная клетка, развитая мускулатура и его взгляд не обещали мне ничего хорошего. И тогда я прямо на бегу открыл огонь в приготовившуюся прыгнуть собаку.
Я успел заметить, как мои пули вошли в её тело, а затем, не издав ни звука, она прыгнула вправо от меня прямо в глубокий мандех. Подбежав к нему, я ожидал увидеть лежащее на дне тело, но не нашёл даже следов крови.
Времени задумываться над этой странностью не было, и я побежал дальше к крайнему шатру, стоящему на отшибе, над входом которого лежал полог, откинутый вверх. Остановившись сбоку постарался привести в порядок своё сбитое дыхание, а затем осторожно заглянул внутрь.
В юрте никого не было. Видимо, её хозяева уже успели сбежать. Тем временем мои разведчики, разбившись по тройкам, не спеша проводили осмотр шатров, сгоняя всё население к центру кочевья.
Одежда кочевников ничем не отличалась от обычной одежды афганцев. Длинная, до колен, рубаха и плотно подпоясанные кушаком широкие шаровары (камис). Сверху наброшена куртка или халат. На голове тюбетейка, войлочный колпак (пакул) или чалма, на которую идет пять — семь метров ткани. Ну и конечно, чадар или пату, накидка, представляющая из себя отрез шерстяной или хлопчатобумажной ткани два на один метр.
Применение этой накидки настолько универсально, что афганец почти никогда с ней не расстается. Она согревает его в холод и бережёт тело афганца от перегрева в жару, при совершении намаза заменяет молитвенный коврик, а после омовения — полотенце. Обычно накидку носят переброшенной через плечо, но в холодное время ею обматывают голову и шею, утепляют плечи и грудь, а в жару укрываются от палящего солнца.
Главным отличием кочевников от оседлых пуштунов заключается в отсутствии чадры у женщин. Их лица открыты, однако замужнюю женщину легко отличить, потому что после заключения брака на её лицо и тело наносят традиционные татуировки, это касается большинства кочевых племён, но не всех.
В этом племени были приняты татуировки. Женщин было много, а из мужчин одни старики и дети. Оружия тоже не нашли. Перед нашим приходом афганцы успели спрятать всё, только в одном шатре нашли старую винтовку Lee-Enfield (Ли энфилд), передовую разработку англичан 1895 года, оставшуюся здесь со времён третьей англо-афганской войны 1919 года, и нарисованную от руки схему, на которой мы с удивлением сумели разобрать подробное описание нашего гарнизона.